С точки зрения обезличенной судебной статистики и закономерностей поведения российских судей процесс над Pussy Riot вполне типичен. Марина Сырова пришла в судьи из прокуратуры, как и 17% ее коллег в сегодняшнем судебном корпусе (еще 16% пришли из следственных органов и милиции). Мотив такой карьеры прост — высокая пенсия, установленная судьям после 2003 г., и тот факт, что стаж в прокуратуре и следствии засчитывался в судейский стаж. Но хотя из прокурорских в судейские шли уже в зрелом возрасте, до хорошей пенсии надо еще дослужиться без эксцессов, а обвинительный приговор — наиболее рациональная стратегия для достижения этой цели. Риск отмены вышестоящим судом минимален, усилий по написанию такого приговора в несколько раз меньше (по сути, это редактирование обвинительного заключения, написанного следователем), нет конфликта с прокурором района и его заместителями, к тому же бывшими сослуживцами или однокурсниками. 

Об этом процессе высказались юристы-материалисты, дав хороший анализ вопроса «а есть ли тут хулиганство»; мои коллеги из Института проблем правоприменения – о том, что система работает с девушками, как и с любыми другими: что касается условий содержания под стражей, доставки в суд и т.д. Теперь все будут обсуждать наказание – почему именно так, а не иначе. А мне бы хотелось продолжить мысль «система поступает с ними, как и с любыми другими». И суровость наказания тут не имеет значения: факта обвинительного приговора вполне достаточно. 

Но сначала о необходимой предыстории. Все знают, что у нас нет прецедентного права, зато есть прецедентное правоприменение. Вся правоохранительная и судебная система смотрит на то, как нормы применяются их коллегами. Иногда по спорным вопросам весомо высказывается Верховный суд, постановлением Пленума ВС давая ответ на вопрос «как это понимать?». Но чаще происходит по-другому, особенно в материальном праве. Правоохранителям нужен «вал», а когда ресурсы региона заканчиваются – нужны передовые примеры. Самые инициативные сотрудники или руководители ищут положительный опыт, привозят в свои отделы и суды образцы приговоров, желательно прошедших через кассационную инстанцию, а лучше – и через надзорную. Самый известный пример – стремительно развившаяся практика квалификации нарушений ПДД у маршрутных автобусов по ст. 238 УК РФ – оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, от Москвы до Махачкалы, хотя есть мнение, что пионером стал Санкт-Петербург в 2008 году, когда ситуация на дорогах возмутила губернатора. Таким образом один удачный случай применения статьи УК может распространиться по всей стране, занять свое место в шаблонах обвинений и приговоров, и через год любому новому следователю такое применение статьи будет казаться естественным, логичным и абсолютно правильным. 

Исследование ИПП "Как обеспечить независимость судей в России", посвященное независимости судей, получило широкое освещение в прессе, предлагаем вашему вниманию некоторые из этих статей.

Важнейшим инструментом управления правоохранительными органами является на сегодняшний день система оценки органов внутренних дел, на основании которой сотрудников полиции либо поощряют, повышают в должности и звании, либо наказывают. Она зашита у них в подкорке. Соответственно если мы хотим изменить работу полиции — скажем, устранить пытки, направить активность полицейских на борьбу с такими-то видами преступлений, снизить объем фиктивной отчетности, — то необходимо изменить систему оценки, стимулы и ограничения, действующие в системе МВД.

Научный руководитель ИПП Вадим Волков и научный сотрудник ИПП Кирилл Титаев приняли участие в дискуссии, посвященной независимости правосудия в России.