Дело Егора Бычкова — незадачливого борца с наркотиками из Нижнего Тагила и его единомышленников, недавно осужденных по статьям «похищение человека» и «незаконное лишение свободы», — продолжает будоражить общественность. Не будем делать голубые глаза: «Раз суд решил — значит, виновны». Мы прекрасно знаем, что решение российского суда, да еще по общественно значимому делу, нельзя считать достоверным доказательством. Но в данном случае минимальный набор фактов, установленный судом, не отрицают ни сами подсудимые, ни их соратники на свободе, ни их многочисленные защитники. С их слов можно утверждать, что в фонде «Город без наркотиков» практикуют как минимум следующее: насильственный увоз совершеннолетних людей по просьбе их родственников, насильственное удержание, многодневное содержание в наручниках — без права даже сходить в туалет — на хлебе и воде. И никакой медицинской не то что помощи, а даже просто наблюдения в процессе. Даже без всей остальной дикости, которую борцам с наркотиками инкриминируют недоброжелатели — а там звучит все, что угодно, от систематических избиений до изнасилований, — открыто озвучиваемый ими самими набор практик «реабилитации» впечатляет. Он звучит скорее как какие-то хроники из жизни северокавказской террористической группировки, занятой захватом заложников, чем как описание повседневной работы активистов благотворительной организации, самоотверженно спасающих больных опустившихся людей.
Написать настоящую статью меня побудило искреннее удивление от шквала негативных комментариев. Незначительное количество положительных высказываний потонуло в общем гуле не одобрения. Ценность события в том, что раскритикованная статья ученых – не обычная пресная жванина, которая зачастую и рассматривается как юридическая наука, а научное познание во всей своей остроте. Таким образом, мы имеем возможность оценить реакцию активной части общества на развитие юридической науки.
Свободный рынок и конкуренция обеспечивают эффективное распределение ресурсов, но только если участники рынка находятся в условиях равной безопасности. В свое время Адам Смит полагал такие условия как естественные и не учитывал фактор безопасности, по-видимому, потому, что современное ему государство уже было достаточно действенным для создания равномерно безопасной среды. Однако такая среда создана далеко не всеми государствами. Там, где участники рынка вынуждены доплачивать за снижение рисков или повышение уровня защиты, охранные издержки ложатся дополнительным бременем на экономику, снижая ее конкурентоспособность.
Руководитель религиозной организации «Аль-Фатх» шейх Джамалиддин хазрат Махмутов направил в конце сентября 2010 г. запрос в Конституционный суд о возможности создания в шариатского суда в Санкт-Петербурге, целью которого, в соответствии с текстом запроса, будет «решение религиозных вопросов среди мусульман согласно канонам ислама». Этот запрос, как было передано из секретариата КС 5 октября, был возвращен адресату ввиду ненадлежащего его составления.
Один из любимейших приемов законодателей, ставящих себе целью развязать руки силовикам и чиновникам, — четко и вменяемо прописать норму, защищающую права граждан и препятствующую произволу, а потом добавить к ней, что называется, открытый финал. Законодательные акты РФ пестрят скрупулезными, детальными описаниями полномочий того или иного органа или должностного лица с замечательной концовкой «и другие». К примеру, «сотрудник такого-то контрольного ведомства имеет право в ходе проверки требовать…» — далее следует список различных документов, относящихся к компетенции данного ведомства, этак на половину страницы — и заключение:«а также другие документы». Что в переводе значит «любые». И действительно, получается, что требуют любые. Так, один из любимых приемов борцов с экономической преступностью — изъять сразу все компьютеры и всю отчетность у преследуемой фирмы, а то и — для повышения сговорчивости — у ее контрагентов, к которым никаких претензий у государства нет. Якобы в интересах следствия. Из этой же оперы нашумевшая пару лет назад история, когда в научно-исследовательском центре«Мемориал» прокуратура изъяла без описи уникальные архивные материалы (вернула через пять месяцев) под предлогом расследования дела о… предположительно экстремистской публикации в газете «Новый Петербург», не имеющей к центру никакого отношения. Следствие, если верить официальным объяснениям, имело основания считать, что в помещении «Мемориала» хранятся материалы, которые могут помочь расследованию. Положим. Но все-таки предположить, что архивные материалы, возраст которых исчисляется десятилетиями, могут помочь в расследовании вопроса о том, кто допустил в 2007 г. публикацию антисемитской статейки в желтой газетке, — некоторый перебор.
Общественное мнение, как правило, сосредотачивается на констатации совершившихся изменений в общественной и политической жизни, зачастую игнорируя факты, позволяющие делать возможный прогноз. Юриспруденция содержит в себе возможность прогноза. Эта функция становится особенно актуальна, когда существенная часть социальных изменений происходит в рамках правового поля, и в частности проходит стадию законотворческого процесса.
Недостаточное финансирование работы аппаратов судов давно превратилось в хроническую проблему, которую регулярно обсуждают, но не могут решить. Это обстоятельство имеет важные следствия как для организации работы самой судебной системы, так и для всей модели судебной власти, которая сформировалась в России за годы реформ.
Разворачивающийся конфликт между московской субэлитой во главе с бывшим мэром Москвы Юрием Лужковым и Кремлем неизбежно затронет и судебную власть. И снова поставит вопрос о ее независимости и о верховенстве права. Власти всех уровней привыкли легитимировать свои действия с помощью судебных решений и отбиваться от критики прессы с помощью исков о защите чести и достоинства. Они делают это вполне успешно. За свою карьеру градоначальника Лужков подал почти 60 судебных исков против своих критиков(семь в этом году), не проиграв ни одного.
Когда авторитарный режим стабилен и власть едина, судам тоже легче — настолько, насколько легче обосновывать заранее известное решение по сравнению с поиском справедливого и законного. В такой ситуации любые организационные преобразования в части формальной независимости судей и их корпоративной обособленности будут носить характер косметического ремонта, не затрагивающего основ работы судебной системы и искусства тонкого следования интересам власти.
В последнее время судей ругают со всех сторон. Ведущий программу «Справедливость» Андрей Макаров, юрист и депутат Госдумы, от критики исполнительной власти, которая прослеживалась в первых программах, в последнее время сосредоточился исключительно на критике судебных решений и поиске совести у судей.
Конституция РФ и действующее законодательство (ст. 3 Федерального конституционного закона № 1-ФКЗ 23.10.1996 "О судебной системе Российской Федерации") презюмируют единство судебной системы. Различия в компетенции групп судов, сложность организационных и процессуальных взаимосвязей между ними не исключают существования единых правоохранительных задач, наличия общности основных принципов организации и деятельности всех судов, в том числе осуществляющих разные формы судопроизводства. Кто должен обеспечить единство судебной системы, и достигнуто ли оно на самом деле за время реформ?
