В рамках проекта "Сборники Президентской библиотеки", серия "Электронное законодательство", выпуск 2, вышел сборник материалов международной научно-практической конференции "Право на доступ к информации: возможности и ограничения в электронной среде".
Проект постановления пленума Высшего арбитражного суда «Об обеспечении гласности в арбитражном процессе», как и многие иные проекты, разработанные Высшим арбитражным судом, представлен на публичное обсуждение. В отличие от множества узких тем, интересных специалистам, эта инициатива вызвала большой резонанс. Причина ясна, ведь проект напрямую адресован журналистскому сообществу и затрагивает сферу его прямых интересов — присутствие в зале судебного заседания, осуществление трансляций.
Законодательная активность последнего времени удручает. Верховный суд выводит неправомерное насилие, применяемое полицией к гражданам, из зоны применения уголовного законодательства и признает законным запрет «пропаганды гомосексуализма». Дума возвращает в УК статью о клевете, расширяет до полного размывания границ понятие государственной измены, вводит уголовную ответственность за оскорбление чувств верующих, и вот закон еще не принят, а в Ростове уже отменяют представление рок-оперы «Иисус Христос суперзвезда». У публики создается впечатление не то лихорадочных метаний, не то планомерного закручивания гаек с перспективой какого-то православного Ирана.
FOR generations of Russian leaders, the law has been a tool of state power, not a limit on its abuse. In recent months, as Vladimir Putin, Russia’s president, and his advisers have navigated an unfamiliar political environment, they too have fallen back on a kind of nominal legalism, in which the law is less for protecting the citizenry than an instrument of power.
Для поколений российских лидеров закон является инструментом для безграничной власти. Последние месяцы после возвращения Владимира Путина в президентское кресло он и его команда провели перестройку политического ландшафта с помощью целого набора репрессивных законов. Об этом пишет в своем материалеThe Economist (перевод РИА «Новый Регион»).
Премьер-министр России Дмитрий Медведев на днях подписал концепцию федеральной целевой программы по развитию судебной системы до 2020 года. Согласно данному документу, на нужды судов государство запланировало потратить 90,6 миллиарда рублей.
В конце прошлого года МВД издало новый приказ, который регламентирует систему оценки органов внутренних дел (приказ № 1310 от 26 декабря 2011 г.). Такие приказы (так называемые «палочные») создают систему реальных стимулов, которая управляет повседневной жизнью работников полиции, определяет, за что их поощряют, а за что — наказывают. Они определяют, как именно сотрудник полиции будет относиться к конкретному заявлению — по какому будет работать активно, а какое постарается убрать в стол. Таким образом, эта, казалось бы, чисто ведомственная система оценки самым непосредственным образом касается каждого гражданина.
27 сентября 2012 года в Высшей школе экономики состоялся семинар "Свобода информации в России: законы и реальность".
В рамках дискуссии эксперты Центра Transparency International Russia и Высшей школы экономики совместно с представителями Института проблем правоприменения и Института развития свободы информации обсудили ситуацию с доступом к судебной информации, поделились опытом в практической реализации права на доступ, а также далит экспертные оценки концепции открытого правительства, принципиально меняющей подход к осуществлению доступа к информации и ее фактической реализации в России и мире.
С этой недели в арбитражных судах проводится процедура рейтинговой оценки судьями своих коллег, цель — определение кандидатов на руководящие должности. Приказ о проведении эксперимента 19 сентября подписал председатель Высшего арбитражного суда (ВАС) Антон Иванов. Опрос будет проводиться в электронной форме и тайно. В приказе говорится, что результаты опроса имеют сугубо информационный характер, относятся к информации с ограниченным доступом (председатель ВАС, руководитель его секретариата и начальник управления информатизации) и не подлежат разглашению. Судьям предстоит выбрать лидера, оценив такие качества кандидата, как высокий профессиональный уровень и организаторские способности. По каждому из пунктов они должны выставить напротив каждой фамилии либо плюс, либо минус.
На минувшей неделе снова заговорили о создании единого Следственного комитета. Если (и когда) это произойдет, значительная часть следователей МВД и ФСКН перейдет на работу в СК. Особых препятствий для работы следователей МВД и СК нет и быть не должно: Уголовно-процессуальный кодекс (УПК) в России для всех един, а системы оценки работы следователей, по сути, должны быть отражением идей УПК. Другой вопрос — даст ли организационная реформа результат. Уголовный процесс обязывает следователя зарегистрировать сообщение о преступлении, возбудить уголовное дело (если данных о преступлении достаточно), задержать подозреваемого (если есть основания подозревать его в совершении преступления) и в итоге направить дело в суд. Тот же УПК, однако, обязывает следователя и к другому: прекратить уголовное дело (если выяснится, что преступления не было), отпустить подозреваемого (если подозрение не подтвердится). Все вместе это законность по УПК. Однако повседневной деятельностью следователя, как и любого государственного служащего, управляет не только УПК, но и ведомственная система оценки его работы.
