Руководитель религиозной организации «Аль-Фатх» шейх Джамалиддин хазрат Махмутов направил в конце сентября 2010 г. запрос в Конституционный суд о возможности создания в шариатского суда в Санкт-Петербурге, целью которого, в соответствии с текстом запроса, будет «решение религиозных вопросов среди мусульман согласно канонам ислама». Этот запрос, как было передано из секретариата КС 5 октября, был возвращен адресату ввиду ненадлежащего его составления.
Один из любимейших приемов законодателей, ставящих себе целью развязать руки силовикам и чиновникам, — четко и вменяемо прописать норму, защищающую права граждан и препятствующую произволу, а потом добавить к ней, что называется, открытый финал. Законодательные акты РФ пестрят скрупулезными, детальными описаниями полномочий того или иного органа или должностного лица с замечательной концовкой «и другие». К примеру, «сотрудник такого-то контрольного ведомства имеет право в ходе проверки требовать…» — далее следует список различных документов, относящихся к компетенции данного ведомства, этак на половину страницы — и заключение:«а также другие документы». Что в переводе значит «любые». И действительно, получается, что требуют любые. Так, один из любимых приемов борцов с экономической преступностью — изъять сразу все компьютеры и всю отчетность у преследуемой фирмы, а то и — для повышения сговорчивости — у ее контрагентов, к которым никаких претензий у государства нет. Якобы в интересах следствия. Из этой же оперы нашумевшая пару лет назад история, когда в научно-исследовательском центре«Мемориал» прокуратура изъяла без описи уникальные архивные материалы (вернула через пять месяцев) под предлогом расследования дела о… предположительно экстремистской публикации в газете «Новый Петербург», не имеющей к центру никакого отношения. Следствие, если верить официальным объяснениям, имело основания считать, что в помещении «Мемориала» хранятся материалы, которые могут помочь расследованию. Положим. Но все-таки предположить, что архивные материалы, возраст которых исчисляется десятилетиями, могут помочь в расследовании вопроса о том, кто допустил в 2007 г. публикацию антисемитской статейки в желтой газетке, — некоторый перебор.
Общественное мнение, как правило, сосредотачивается на констатации совершившихся изменений в общественной и политической жизни, зачастую игнорируя факты, позволяющие делать возможный прогноз. Юриспруденция содержит в себе возможность прогноза. Эта функция становится особенно актуальна, когда существенная часть социальных изменений происходит в рамках правового поля, и в частности проходит стадию законотворческого процесса.
Недостаточное финансирование работы аппаратов судов давно превратилось в хроническую проблему, которую регулярно обсуждают, но не могут решить. Это обстоятельство имеет важные следствия как для организации работы самой судебной системы, так и для всей модели судебной власти, которая сформировалась в России за годы реформ.
Разворачивающийся конфликт между московской субэлитой во главе с бывшим мэром Москвы Юрием Лужковым и Кремлем неизбежно затронет и судебную власть. И снова поставит вопрос о ее независимости и о верховенстве права. Власти всех уровней привыкли легитимировать свои действия с помощью судебных решений и отбиваться от критики прессы с помощью исков о защите чести и достоинства. Они делают это вполне успешно. За свою карьеру градоначальника Лужков подал почти 60 судебных исков против своих критиков(семь в этом году), не проиграв ни одного.
Когда авторитарный режим стабилен и власть едина, судам тоже легче — настолько, насколько легче обосновывать заранее известное решение по сравнению с поиском справедливого и законного. В такой ситуации любые организационные преобразования в части формальной независимости судей и их корпоративной обособленности будут носить характер косметического ремонта, не затрагивающего основ работы судебной системы и искусства тонкого следования интересам власти.
В последнее время судей ругают со всех сторон. Ведущий программу «Справедливость» Андрей Макаров, юрист и депутат Госдумы, от критики исполнительной власти, которая прослеживалась в первых программах, в последнее время сосредоточился исключительно на критике судебных решений и поиске совести у судей.
Конституция РФ и действующее законодательство (ст. 3 Федерального конституционного закона № 1-ФКЗ 23.10.1996 "О судебной системе Российской Федерации") презюмируют единство судебной системы. Различия в компетенции групп судов, сложность организационных и процессуальных взаимосвязей между ними не исключают существования единых правоохранительных задач, наличия общности основных принципов организации и деятельности всех судов, в том числе осуществляющих разные формы судопроизводства. Кто должен обеспечить единство судебной системы, и достигнуто ли оно на самом деле за время реформ?
Проект федерального закона "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации", который Президент РФ направил в Думу 7 июля 2010 года, — без преувеличения один из самых ожидаемых и востребованных законопроектов. Причем как со стороны юридического сообщества, так и многих миллионов российских граждан.
В ходе обсуждения законопроекта "О полиции" от 11 августа 2010 года произошла поразительная подмена предмета спора. Внимание значительной части россиян оказалось сфокусировано на сугубо историческом аспекте — приемлемости изменения названия. Тем самым, острие массовой дискуссии было отведено в сторону от конкретного содержания документа. Это случайность или так было задумано авторами законопроекта?
Судя по данным августовского опроса фонда «Общественное мнение» (ФОМ), общественное обсуждение проекта закона о полиции скорее всего благополучно провалилось. После первой недели шумной кампании по организации обсуждения лишь 20% опрошенных вообще знали о существовании документа в открытом доступе, еще 31% что-то о нем слышали, остальные просто впервые узнали о его существовании от социологов в ходе опроса. Для сравнения: примерно 3/4 комментариев, размещенных на сегодняшний день пользователями интернета на сайте законопроекта, были поданы до 14 августа, когда проводился опрос ФОМ, — как всякая кампания, обсуждение после первой недели стремительно затухает. Собственно, эти 20% и есть, вероятно, все интересующиеся: по данным того же опроса, желали бы принять участие в обсуждении такого закона всего 21%.
