На минувшей неделе снова заговорили о создании единого Следственного комитета. Если (и когда) это произойдет, значительная часть следователей МВД и ФСКН перейдет на работу в СК. Особых препятствий для работы следователей МВД и СК нет и быть не должно: Уголовно-процессуальный кодекс (УПК) в России для всех един, а системы оценки работы следователей, по сути, должны быть отражением идей УПК. Другой вопрос — даст ли организационная реформа результат. Уголовный процесс обязывает следователя зарегистрировать сообщение о преступлении, возбудить уголовное дело (если данных о преступлении достаточно), задержать подозреваемого (если есть основания подозревать его в совершении преступления) и в итоге направить дело в суд. Тот же УПК, однако, обязывает следователя и к другому: прекратить уголовное дело (если выяснится, что преступления не было), отпустить подозреваемого (если подозрение не подтвердится). Все вместе это законность по УПК. Однако повседневной деятельностью следователя, как и любого государственного служащего, управляет не только УПК, но и ведомственная система оценки его работы.
18 сентября 2012 года научный сотрудник Института проблем правоприменения Шклярук М.С. выступила на семинаре Российско-Германской торговой палаты, организованного для юристов и руководителей иностранных компаний, работающих в Северо-Западном регионе, а также консалтинговых фирм. Доклад был посвящен правоприменению в области ответственности за налоговые преступления и практике взаимодействия правоохранительных и налоговых органов.
То, что суд – отдельная ветвь власти наряду с представительной и исполнительной, знает любой.
Но в то, что она является по-настоящему независимой, верят, оказывается, совсем немногие.
Судя по опросам Левада-центра, полностью доверяет судам лишь 2% (!) россиян. И лишь 4% абсолютно уверены, что суд может защитить рядового гражданина от произвола чиновников. Между тем независимость судов – ключевое условие развития общества. Если судебная система становится послушным инструментом в руках правящей элиты, экономика разрушается, в стране назревает социальный взрыв. Уровень несвободы наших судов, ее причины и способы преодоления стали предметом только что закончившегося исследования петербургских ученых.
В России, как мы все хорошо знаем, развернулись масштабные строительные работы в рамках подготовки к зимним Олимпийским играм в Сочи в 2014 году и Чемпионату мира по футболу-2018. Их особенность состоит в том, что они должны быть закончены в строго установленные сроки: перенести их при всем желании не получится. Отсюда поспешность во всем, в частности, это касается изъятия частной собственности. Это является общемировой практикой – забирать частное ради общественного, конечно же, с выплатой компенсации. Однако серьезная проблема возникает в случае изъятия неформальной собственности, то есть собственности, которая не закреплена за владельцами документально. В этой ситуации перед организаторами площадки для международных соревнований встает дилемма: с одной стороны, они должны своевременно произвести изъятие недвижимости, с другой стороны, соблюсти права и интересы неформальных собственников и таким образом избежать социальных издержек.
12 сентября 2012 года ведущий научный сотрудник ИПП Кирилл Титаев принял участие в итоговой встрече проекта "Программа профессионального развития юристов", организованной Санкт-Петербургским институтом права имени принца П.Г. Ольденбургского при поддержке USRF. В ходе встречи обсуждалась специфика адвокатской профессии, проблемы развития адвокатуры в России, технологии обучения адвокатов и развития их профессиональных навыков. Во встрече приняли участия лидеры адвокатского сообщества Санкт-Петербурга и Ленинградской области, представители ВУЗов, зарубежных юридических ассоциаций и адвокаты из регионов России.
Громкие процессы последних лет неизменно удивляют наблюдателей, в числе прочего — бросающейся в глаза беспомощностью представителей обвинения. Практически каждый раз присутствующие в зале суда журналисты и блогеры с некоторым изумлением описывают одну и ту же картину: прокурор, который не ориентируется в материалах уголовного дела, не помнит ключевых обстоятельств фабулы обвинения, не может ответить ни на один вопрос защиты по существу дела, потом зачитывает обвинительное заключение с таким видом, будто видит его в первый раз, путая ударения в фамилиях свидетелей и экспертов. В деле ЮКОСа один раз государственный обвинитель принял название улицы в адресе лондонского филиала фирмы — Виктория-роуд — за подпись некой Виктории Роуд под документом. В деле Pussy Riot прокурор был не в курсе, что показания одного из свидетелей в деле скопированы с показаний другого вместе с опечатками и грамматическими ошибками.
Автор: Дмитрий Карцев
Юридические тонкости дела Pussy Riot
Хамовнический суд Москвы приговорил участниц группы Pussy Riot к двум годам лишения свободы. Девушкам инкриминировано хулиганство по мотивам религиозной ненависти. Отходя от медийно-политической стороны дела, «РР» попытался объективно разобраться, на чем строилась аргументация обвинения, защиты и, главное, насколько юридически обоснованное решение принял суд.
Пробелы в федеральном законодательстве, самодеятельность местных властей и коррумпированность чиновников – три источника формирования административных барьеров в строительной отрасли.
The existing legal system can easily be manipulated, according to researchers.
The legal nihilism rampant in Russia was once again the focus of discussion last week, as representatives of the city’s Institute for the Rule of Law set up by the European University in St. Petersburg presented its proposals for improving the country’s legal system.
Для 40-летнего представителя власти, совершившего тяжкое преступление, реальный тюремный срок будет ниже на год, чем у обычного осужденного по такой же статье в том же регионе
Большое внимание в российской прессе уделяется преступлениям, совершенным представителями власти (чиновниками, правоохранителями, судьями) и их родственниками.
Исходя из информационной картины, складывается впечатление, что суд иначе рассматривает подобные дела: процесс длится дольше (дело Елены Ивановой, сотрудницы Волгоградской областной прокуратуры, задавившей на пешеходном переходе ребенка, рассматривалось три года), приговор является или максимальным (дело майора Евсюкова), или условным. Дела часто рассматриваются в особом порядке и могут сопровождаться экзотическими условиями отбывания наказания (дело сотрудницы аппарата фракции "Единой России" в Иркутской областной думе Анны Шавенковой, признанной виновной в ДТП со смертельным исходом и получившей отсрочку исполнения приговора в 14 лет). Первым в стране бенефициаром учрежденного в 2009 г. института сделки со следствием стал обвиняемый в процессе с явным интересом силовиков - Сергей Каторгин, фигурант дела Евгения Чичваркина, поддержавший обвинение. Разумеется, нельзя говорить об особом отношении судов к делам чиновников и правоохранителей на основании сообщений прессы. С целью понять, насколько отличаются дела, где подсудимый — представитель власти, мной было рассмотрены дела свыше 200 тыс. подсудимых по уголовным делам за 2009 г. — первой половине 2010 г., совершивших первое преступление.
