Часть ответственности за теракты в аэропорту «Домодедово» 24 января возлагается на руководство аэропорта. С другой стороны, президент потребовал привлечь к ответственности руководителей силовых структур, ответственных за безопасность на транспорте, и ввести дополнительные полицейские меры, такие как «тотальная проверка багажа и пассажиров».
На днях президент России Дмитрий Медведев высказал неплохую идею. «Надо сделать так, чтобы суд был максимально независим от властей и в то же время абсолютно зависим от общества», – сказал он. Но такой призыв странно звучит от человека, который за последние годы сделал немало для того, чтобы судебная власть еще больше зависела от исполнительной власти.
Проект«закона об однодневках», т. е. введения в УК новой статьи, карающей за сам факт подачи документов в регистрационные органы«без намерения осуществлять предпринимательскую деятельность», можно назвать образцом типичного для России суетливого регулизма. Скорее всего судорожные меры против однодневок направлены на борьбу с ожидаемым ростом бизнеса обналички, связанного, в свою очередь, с уходом в тень зарплат из-за резкого роста страховых взносов с заработной платы в 2011 г.
В последние дни старого года российский премьер Владимир Путин несколько раз озвучивал предложения по ужесточению паспортно-регистрационного режима в России, в особенности в крупных городах. Начав с общих слов на встрече с болельщиками, на заседании Госсовета 27 декабря глава правительства говорил уже о конкретных мерах — таких как введение уголовной ответственности «за нарушение административного режима».
Российское законодательство видит в судейском сообществе единую профессиональную группу. Согласно п.1 ст.2 ФЗ-3132-1 "О статусе судей в РФ" от 26.06.1992 г., тем самым презюмируется, что судейское сообщество должно быть однородно по своему составу. Однако из-за наличия нескольких систем юрисдикций в российском судопроизводстве – судов общей юрисдикции, арбитражных судов, конституционных (уставных) судов — в реальности это не так.
Адвокаты говорят, что приговор по делу Ходорковского и Лебедева, который сейчас зачитывает в Хамовническом суде судья Данилкин, дословно воспроизводит представленное прокуратурой обвинительное заключение. Наглость редкостная, в один голос заключила общественность.
Процессуальное законодательство движется в направлении все большей детальной регламентации. При этом кажется совсем невероятным, что остаются нерешенными базовые вопросы, как например установление границ судебных инстанций. Очень высока неопределенность вопроса о том, где в системе судов общей юрисдикции заканчивается кассационный суд, а где начинается суд надзорной инстанции? Разберем ситуацию на примере уголовного судопроизводства, хотя сама проблема является надотраслевой и характерна всей системе судов общей юрисдикции.
Одним из самых актуальных вопросов текущей российской повестки дня является поиск оптимального решения для реформирования отечественной судебной системы. Но клубок проблем здесь таков, что распутать его уже никто реально не пытается: все предлагаемые решения выстроены в логике надстройки и без того плохо работающего механизма. Все исходят из тех посылок, что судебная процедура обязательна для разрешения большинства социальных конфликтов и что компетенция судов должна только расширяться. Эти мысли стали аксиомами. Верно ли это? Суды, вопреки расхожему мнению, не являются уникальным инструментом, позволяющим людям эффективно отстаивать свои права. В сравнении с любой иной бюрократической структурой суды, будучи обременены множеством процессуальных условностей, даже менее эффективны.
Бездействие правоохранительных органов в Кущевской привело к массовому убийству. Попустительство следственных органов по отношению к соучастникам убийства футбольного фаната в Москве стало поводом для масштабных беспорядков и уличного насилия. Очевидно, что оба события связаны с кризисом правоохранительной системы. Но с точки зрения господствовавшей в последнее десятилетие философии управления это не кризис, а нормальная работа. Сигналы поступают — нарушения устраняются. Граждан вынуждают жаловаться напрямую первым лицам государства. Создается иллюзия, что это укрепляет авторитет главы государства: через телевизор отдается команда разобраться с негодяями — и с ними тут же разбираются. В режиме ручного управления милиция, следствие, прокуратура, ФСБ, ФСКН, суды(это структуры, названные Владимиром Путиным в связи с Кущевской) должны действовать именно так, т. е. по команде. А при отсутствии команды они работают на отчетные показатели и на собственный карман. Это и есть негласный контракт, пронизывающий всю систему управления. Только вот сигнал с Манежной пришел теперь совсем другой.
Третьего декабря губернатор Петербурга Валентина Матвиенко торжественно объявила, что пресловутого«Газпром-сити», он же«Охта центр», он же ненавистный горожанам«газоскреб», он же«кукурузина», на Охте не будет. У традиционно сильных в городе защитников исторического облика Петербурга праздник.
