В газете «Ведомости» вышла колонка директора по исследованиям ИПП Кирилла Титаева, о том почему введение еще одного контролирующего подразделения не решит проблему с фальсификацией доказательств в уголовных делах.
Комментируя дело Ивана Голунова, Владимир Путин на прямой линии сообщил о невозможности либерализации наркополитики, но отметил, что «нужно наладить контроль за деятельностью правоохранительных органов», и даже сделал конкретное предложение: «Может быть, в системе собственной безопасности МВД создать особое отдельное направление, которое контролировало бы эту сферу деятельности». Министр внутренних дел Владимир Колокольцев, как сообщил официальный представитель МВД, уже дал поручение подготовить соответствующие предложения.
Сегодня над каждым оперативником есть три постоянных контролера и два эпизодических. Но это не избавляет нас от дел по фальсификациям доказательств, пыткам и другим нарушениям. Может ли такая мера помочь в борьбе с нарушениями закона при расследовании наркотических преступлений? А ведь кроме нарушений, которые допустили в деле Голунова, у МВД немало проблем, требующих внешнего вмешательства: 11 июня в Башкортостане передано в суд очередное дело о пытках. Там же готовится суд над полицейскими, которые обвиняются в том, что изнасиловали свою коллегу. Перечислю тех, кто сейчас контролирует оперативников. Этот список поможет понять, что предложенный Путиным новый контролер – лишний.
Первым контролером является непосредственное начальство. Ст. 22 закона об оперативно-розыскной деятельности прямо так и говорит: «Руководители органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, несут персональную ответственность за соблюдение законности при организации и проведении оперативно-розыскных мероприятий». Однако мы можем предположить, что начальник также заинтересован в нарушении закона или по крайней мере в том, чтобы закрывать на него глаза.
Но на этот случай есть второй контролер – это следователь. Следствие – это отдельная фаза постсоциалистического уголовного процесса, на которой отдельный, специально уполномоченный и квалифицированный человек, следователь, должен независимо оценить собранную информацию и решить, есть ли достаточные данные, указывающие на признаки преступления. Более того, над следователем стоит еще и руководитель следственного органа. И следователь, и его руководитель обладают высокой степенью автономии от начальника оперативных служб полиции, которому подчиняются оперативные работники. Формально следствие не только может, но и должно контролировать законность действий полицейских в каждом конкретном случае.
Над полицейскими и следователями стоит третий контролер – прокурор (точнее, помощник прокурора, надзирающий за законностью оперативно-розыскной и следственной работы). Этот надзор обозначен как отдельная функция прокуратуры прямо в ст. 1 соответствующего федерального закона. Материалы уголовного дела или оперативные данные могут проверяться сотрудником прокуратуры «в целях защиты прав и свобод человека и гражданина». На практике сотрудники прокуратуры пренебрегают этими полномочиями.
Три названных надзирателя присутствуют в каждом уголовном деле без исключений. Но кроме них есть еще те, кто может обратить свое внимание на конкретное уголовное дело.
Служба собственной безопасности МВД согласно положению от 16.06.2011 должна предупреждать и выявлять правонарушения сотрудников министерства и заниматься их профилактикой. Оперативные сотрудники, которые там работают, должны выявлять и пресекать незаконные действия других полицейских.
Наконец, насколько можно судить по косвенным данным, незаконная деятельность сотрудников полиции является предметом внимания ФСБ. Спецслужба тоже должна выявлять преступления оперативных работников. Если для ФСБ низовой уровень – это слишком мелко, можно сосредоточиться на системной работе по выявлению типовых схем и организационных механизмов, способствующих противоправным действиям.
Итак, перед нами пять независимых контролеров. Все они должны выявлять и пресекать правонарушения полицейских. Но получается у них это не всегда. Что предлагает президент? Просто усилить работу тех же контролеров по одному из направлений, не задаваясь вопросом, почему до сих пор эта работа бывает неэффективной.
А она не может быть эффективной по трем причинам.
Во-первых, никто из пяти проверяющих не может оказаться на той стадии работы, где, собственно, происходят основные нарушения закона, – до возбуждения уголовного дела. Да, возможны сложные операции по внедрению сотрудников подразделения собственной безопасности или ФСБ в оперативные структуры, но системно работать таким образом невозможно – просто не хватит ресурсов.
Во-вторых, требования к доказательствам по многим категориям дел таковы, что показаний оперативников и понятых (нередко работающих с правоохранительными органами регулярно или на полурегулярной основе) оказывается достаточно для доказывания вины. В результате у проверяющих как бы нет оснований заниматься дальнейшей проверкой.
В-третьих, все, кроме относительно немногочисленных профильных подразделений ФСБ, оказываются по каждому делу связаны круговой порукой на начальном этапе. На постановлении следователя о возбуждении уголовного дела и связанных с ним документах (статкарточке на выявленное преступление и т. д.) с самого начала есть подписи следователя, прокурора, руководителя следственного органа. Обнаружение нарушений и последующая отмена процессуального решения – их коллективная ответственность. Выявление незаконных действий сотрудников службой собственной безопасности – минус в отчетность их же собственного высшего начальства.
Получается замкнутый круг: увидеть, что происходило на доследственной стадии, невозможно; как только принято решение о возбуждении дела, прекратить его очень сложно, даже если возникли подозрения, что на начальном этапе все было не вполне законно. Вновь созданные отдельные структуры по наркотическим преступлениям вряд ли окажутся эффективными. Поэтому предложенное президентом решение – это и не решение вовсе. Отдельные подразделения внутри системы собственной безопасности окажутся в той же ловушке, в которой они находятся сейчас. Так, созданные еще в 2012 г. в составе Следственного комитета подразделения по преступлениям сотрудников правоохранительных органов не решили проблему. Эти структуры не являются шестым контролером, так как работают только после того, как кем-то другим уже собрана информация, позволяющая предположить наличие признаков преступления.
Выход, как всегда, сложнее, чем просто усилить работу и создать отдельное подразделение. Основные направления – это изменение требований к доказательствам, разрыв той связки, в которой следователь и прокурор принимают решения на основании материалов, к производству которых не имеют отношения и качество которых не могут проверить, но несут потом за эти решения всю ответственность.
Источник: Ведомости, Extra Jus.
