В газете «Ведомости» вышла колонка директора по исследованиям ИПП Кирилла Титаева, посвященная теме уровня одобрения гражданами деятельности правоохранительных органов. В статье автор анализирует оценку полиции теми людьми, которые с ней сталкивались, предлагая свое видение ситуации.
Социолог Кирилл Титаев о важности работы с потерпевшим, а не с преступлением.
В эту субботу, 10 ноября, отмечается праздник, учрежденный в 1962 г. как День милиции, а с 2011 г. именуемый Днем сотрудника органов внутренних дел. В марте 2017 г. уровень одобрения гражданами деятельности правоохранительных органов, по данным ВЦИОМа, достиг исторического максимума (62,1% тех, кто одобряет). Несмотря на то что этот показатель снизился за 1,5 года (55,6% одобряющих в сентябре 2018 г.), правоохранительные органы остаются на 4-м месте по уровню одобрения среди институтов (после президента, армии и церкви), существенно обгоняя правительство и председателя правительства, не говоря уже об обеих палатах парламента. Если вспомнить, что показатель доверия включен даже в официальный список критериев оценки территориальных подразделений МВД, то получается вполне праздничный фон.
Однако общий уровень одобрения – это не очень хороший индикатор того, как работают правоохранительные органы. Уровень доверия к полиции может быть сильно связан с уровнем доверия к государству в целом и руководителям страны. Как работает эта причинно-следственная связь? Там, где больше доверяют лидеру, там доверяют и полиции? Или там, где полиция не вызывает доверия, падает уровень доверия центральной власти? На этом этапе ответить на этот вопрос нельзя. Но можно в очередной раз усомниться в ценности такого показателя, как общий уровень одобрения, когда мы пытаемся понять, хорошо или плохо работает полиция. В таком опросе обычные граждане, которые не сталкивались с полицией, высказывают суждения о том, как она работает.
В противовес общему доверию или одобрению, которое возникает непонятно откуда, следует рассмотреть и оценку полиции теми людьми, которые с ней сталкивались. Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге при поддержке АНО «Интерцентр» провел первый всероссийский репрезентативный опрос россиян, которые были жертвами преступлений за последние пять лет. В числе прочего мы спрашивали их о том, обращались ли они в полицию и будут ли обращаться, если вновь попадут в такую же ситуацию. Такая модель опроса позволяет оценить мнение реальных потребителей услуг полиции о качестве полицейской работы, причем не на уровне общих слов, а на уровне готовности вновь обратиться за помощью. Да, в этом случае мы ограничиваемся только одной сферой – противодействием преступности, оставляя за скобками работу по контролю дорожного движения или, скажем, миграционному контролю. Но есть все основания полагать, что работа с преступлениями – это титульная полицейская деятельность.
Опрос показал, что граждане, полагающие, что против них было совершено преступление, обращаются в полицию только в половине случаев. Некоторые комментаторы связали такой процент обращений с неверием в то, что полиция поможет. Безусловно, этот фактор тоже имеет значение. Но кроме того мы видим в собранных данных, что вероятность обращения в полицию связана с тем, насколько распространенное преступление было совершено – так, самый высокий уровень обращений наблюдается в случае обычных краж. Кроме того, ощутимо влияет размер ущерба (как физического, так и материального). Не последнюю роль играет и то, считает ли человек, что к преступлению привела его собственная оплошность: если он винит себя, то вероятность его обращения в полицию меньше.
Хорошая, на первый взгляд, новость состоит в том, что, по данным опроса, те люди, которые уже обращались в полицию, готовы повторно обращаться с большей вероятностью. Кажется, что из этого должен следовать вывод о том, что полиции не стоит бояться: те люди, которые уже обращались за помощью, обратятся в полицию скорее, чем те, кто заведомо предубежден и не обращался и прошлом. Однако тут возможна и альтернативная интерпретация. Возможно, существуют такие люди, которые, несмотря ни на что, игнорируя собственный опыт, каким бы негативным он ни был, все равно будут звонить в полицию в каждой ситуации. И одновременно есть другие, которые не будут обращаться в полицию ни за что по каким-то своим соображениям.
На подтверждение этой гипотезы хорошо работает тот факт, что при всех прочих равных (то же преступление, те же социодемографические факторы, тот же личный опыт) в полицию в будущем меньше желают обращаться мужчины (чем женщины) и представители малообеспеченных слоев населения. Это указывает нам на те группы, которые относятся к полиции с предубеждением. Именно у названных групп риски стать жертвой преступления выше и именно над повышением уровня их доверия следует работать российским правоохранительным органам.
Но если вернуться к основному вопросу, то из опроса следует, что среди граждан, обращавшихся в полицию, гораздо большую готовность повторно обратиться показывают те, кто увидел реальную полицейскую работу: те, кто считает, что было возбуждено уголовное дело (и это важнее, чем то, было ли доведено дело до суда), и те, кто говорит о том, что правоохранительные органы нашли преступника.
Понятно, что возможности обнаружения преступника, особенно в сложных случаях, у полиции ограниченны. Правоохранительные органы устанавливают преступников лишь в 20% случаев, когда жертва обращается в полицию. Но для граждан оказывается важным само внимание полиции, а именно объем проделанной ею работы в той части, в которой она может быть видна гражданину. А здесь все сложно. Так, более чем в половине случаев правоохранительные органы ограничились одним или двумя контактами с потерпевшим. Уголовное дело было возбуждено менее чем в половине случаев. А именно эти параметры, как показывает анализ данных опроса, оказываются ключевыми для фактического уровня доверия полиции – готовности повторно обратиться в сложной ситуации.
Умение работать с потерпевшими так, чтобы они понимали, что их дело действительно важно, было большой проблемой всех полиций мира. Полицейские работали «с преступлением», а не «с потерпевшим». И только четверть века назад стало приходить понимание, что ориентация на жертву – это уже существенная работа по снижению вреда от преступления, даже когда это не приводит к повышению вероятности раскрытия преступления. Человек становится более открытым, больше готов сотрудничать с полицейскими, даже когда оказывается в роли свидетеля. Гражданин, увидевший, что его делом занимались всерьез, готов больше сообщать о преступлениях, что дает полиции более адекватную информацию о состоянии преступности.
Британская полиция еще в начале 2000-х гг. приняла специальные протоколы информирования потерпевших о ходе расследования. Нам до этого пока далеко: основным показателем качества работы по-прежнему считается раскрываемость. Полиция должна научиться работать для граждан, ведь мы видим, что граждане, которые увидели полицейскую работу, меняют свое поведение и начинают доверять полиции по-настоящему – своими действиями показывая уважение к тем, кто в субботу отметит свой профессиональный праздник.
Источник: Ведомости, Extra Jus.
