Досудебное следствие до возбуждения уголовного дела.
О чем говорят 4,4 млн сообщений о происшествиях.
В издании «Адвокатская газета» вышла статья ведущего научного сотрудника ИПП Дмитрия Скугаревского, посвященная досудебному следствию и результатам исследования Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге (ЕУСПб), в результате которого ученые смогли провести семантический анализ 4 млн. сообщений граждан в полицию и показать действительный уровень преступности в России.
Любому практикующему адвокату известно, насколько важна стадия доследственной проверки сообщения о преступлении. Исследования коллег показывают, что решение о возбуждении уголовного дела чаще принимается в случае, если следователь (дознаватель) уверен, что собранных оперативных материалов достаточно для того, чтобы убедить прокурора и судью в виновности обвиняемого. Получается, что досудебное следствие в реальности проходит на стадии, предшествующей возбуждению уголовного дела. В бесперспективных с точки зрения следствия случаях, если нет очевидных признаков преступления – например, трупа с явными следами насильственной смерти или настойчивого потерпевшего – выносится постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. В итоге до суда доходят в основном очевидные, удобные следствию дела, по которым гарантирован обвинительный приговор.
Сторона защиты может посчитать это наблюдение трюизмом, а сторона обвинения – отвергнуть, сославшись на высокую раскрываемость особо тяжких преступлений – больше 90% убийств в стране раскрывается. Приглашаю оппонентов подумать, почему в России количество зарегистрированных преступлений в пять раз меньше на душу населения, чем в Германии. Конечно, отчасти различие объясняется разницей в принципах криминализации деяний. Так, вождение в нетрезвом виде в Германии – уголовное преступление. Но даже если учесть это, Россия остается страной с поразительно малым числом зарегистрированных преступлений.
Когда реальное решение по выявленному преступлению принимается в «серой зоне» доследственной проверки, критичным становится надзор за работой правоохранительных органов на этой стадии. Прокурор может пролистать книгу учета сообщений о происшествиях (КУСП) в отделе полиции и увидеть отдельные нарушения, но сложно представить, что человек способен каждый раз выявлять все проблемы с регистрацией сообщений. Поэтому с 2013 г. Генеральная прокуратура внедряет государственную автоматизированную систему правовой статистики. КУСПы ведутся в электронном виде уже почти в 30 регионах страны с переменным успехом. Помимо сообщений о происшествиях, в системе учитываются решения по ним: возбуждение уголовного дела, постановление об административном правонарушении, отказной материал или списание в архив (которые для краткости на рисунке ниже обозначим как «ничего»).
Институт проблем правоприменения при Европейском университете ведет при поддержке Российского научного фонда (грант 17-18-01618) работу по анализу около 16 млн сообщений о происшествиях, собранных в ГАС ПС в 2013 г. – первом полугодии 2017 г. и предоставленных Генеральной прокуратурой. Эти данные ценны тем, что позволяют приподнять вуаль неизвестности над стадией доследственной проверки. Если основные решения действительно принимаются на данном этапе, это должно отражаться в сведениях, собранных до возбуждения уголовных дел.
На рисунке ниже показано количество дней, прошедших с момента регистрации сообщения о происшествии до принятия решения по нему. Статья 144 УПК РФ дает 3, 10 или 30 суток на это решение. Каждый столбец показывает количество решений, принятых по сообщениям, с указанным исходом в каждый из дней в промежутке 0...30 суток.
Распределение времени принятия процессуального решения по сообщениям о происшествиях
Данные 4,4 млн уникальных сообщений о происшествиях, зарегистрированных в пилотной зоне внедрения ГАС ПС в 2015 г. – первом полугодии 2017 г.
Как бы выглядел график в случае регистрации правоохранителями всех сообщений и расследования после возбуждения уголовного дела? Мы бы увидели всплеск в первые дни после регистрации – принятие решений по сообщениям, которые, очевидно, не являются преступлениями, – и постепенное уменьшение количества решений по дням далее. Именно это наблюдается на графике, показывающем число решений о возбуждении дел об административных правонарушениях, – такие сообщения признаются непреступлениями в первые же дни.
Но почему для сообщений, повлекших возбуждение уголовных дел, мы видим иной временной профиль? Были зафиксированы три пика: первый – спустя несколько дней после регистрации, а второй и третий – к моменту истечения предельных сроков в 10 и 30 суток. В статистике такое распределение называется бимодальным и обычно указывает на наличие двух групп. Как доследственная работа правоохранительных органов может приводить к такому распределению решений во времени?
Сейчас стоит вспомнить о нашей рабочей гипотезе: реальная работа правоохранителей проходит на стадии до возбуждения уголовного дела. Тогда первый пик на графике отражает очевидные преступления с установленным лицом (например, кража, снятая на камеру), по которым на основании рапорта сразу принимается решение о возбуждении уголовного дела. Второй и третий пик занимают сложные случаи, когда требуются консультация оперативных и следственных работников и понимание перспектив дела в прокуратуре и суде. Бимодальность распределения отказов в возбуждении уголовных дел во времени свидетельствует о том же (см. подграфик «Ничего»).
«Гидравлическая» теория дискреции говорит, что если «выдавить» дискрецию из одной стадии уголовного процесса, то она обязательно появится на другой стадии, подобно жидкости в закрытой гидравлической системе. Избыточная формализация досудебного следствия и власть показателей по доведенным до суда делам при оценке работы следователей привели к тому, что реальное решение и дискреция правоохранителей были «выдавлены» на стадию доследственной проверки. Репертуар решений о прекращении дел на стадии досудебного следствия, доступный следователям и прокуратуре по УПК РФ, не используется. Органы стараются отфильтровать очевидные дела еще до включения машинерии уголовной репрессии.
В чем же проблема, которую мы обнаружили в объективных данных? Пятикратное различие в регистрируемой преступности в России и Германии говорит, что правоохранители не очень успешны в своей фильтрации, вынося крайне много ложноотрицательных решений (отказ в возбуждении уголовного дела, хотя было совершено преступление). В этом случае не работает советская процессуальная идея дублирования следствия («на судебном следствии исправят ошибки досудебного»), ведь преступления не добираются до суда из-за фильтрации очевидных дел на доследственной стадии.
Как решить эту проблему? Некоторые правоведы предложили бы деформализовать досудебное следствие, отменив стадию возбуждения уголовного дела. Это расширило бы дискрецию полицейского следствия. Другой путь – снизить дискрецию на доследственной стадии с помощью новых технологий. Цифровизация всего уголовного процесса и надзора за ним позволит увидеть проблемы правоохранительной системы, но для их решения нужен сильный судебный контроль за следствием, ныне отсутствующий.
Источник: Адвокатская газета.
