На сайте информационного портала «Такие дела» опубликована статья научного сотрудника ИПП Арины Дмитриевой, посвященная качеству судейского корпуса в России. В статье автор анализирует соотношение понятий «законность» и «справедливость» в работе судей, предлагая свои пути решения проблемы.
Даже законные решения российских судей часто трудно признать справедливыми — например, аресты участников антикоррупционных выступлений 26 марта. Уместен вопрос: а откуда вообще берутся люди, которые нас судят?
Основной источник кадров для российских судов общей юрисдикции — то есть тех, что имеют дело с гражданами, — аппарат самих судов. Там будущих судей учат слушаться старших, много и прилежно трудиться и правильно все оформлять. В работе судьи ставят законность выше справедливости и любят пословицу «закон суров, но это закон». А в частной жизни они сильно стеснены: когда постоянно задерживаешься на работе, время остается только на семью. Друзья, поездки, споры о религии и политике, большой, интересный мир — это все не про них.
Судьи из аппарата
«Как я стала судьей? Я работала помощником мирового судьи… на своем же судебном участке, на котором сейчас являюсь судьей в течение пяти лет, и когда наша судья пошла на повышение, она меня сподвигла, направила меня на мысль, что я уже созрела для судьи… — описывает свою карьеру молодая судья, назначенная на должность в 2013 году. — Я ничего против не имела… Поехала и сдала с первого раза экзамены, и здесь сразу же освободилась соответствующая должность… Я подала документы и прошла конкурс».
Это типичная история: 30% судей пришли именно таким путем — из аппарата. И это имеет свое объяснение. После реформы судов в начале 2000-х быстро выросло число судейских вакансий. Еще быстрее росло число дел, и судьям требовались надежные помощники — сотрудники аппарата. Между тем зарплаты этих сотрудников очень невелики — на уровне 15 тысяч рублей в месяц. И чтобы удержать работников, их мотивировали возможностью через пять-семь лет занять судейское кресло. Кроме того, такой способ набора снижает издержки на обучение кадров и позволяет брать в судьи более предсказуемых, «проверенных» кандидатов.
Поскольку на работу в аппарат суда идут преимущественно молодые женщины — а именно они оказываются готовыми выполнять рутинную работу за небольшую плату — то 80% судей, набранных из аппарата, составляют женщины. В целом среди судей женщин тоже больше, чем мужчин, но не настолько: 64% против 36%, и по той же причине — в 1990-е женщины охотнее шли на тогдашние мизерные судейские зарплаты. Карьеру в аппарате суда нередко начинают прямо со школьной скамьи, сначала в канцелярии или в должности секретаря судебного заседания, затем дорастают до помощника судьи и при должном терпении становятся судьями. Почти 59% таких судей получили юридическое образование заочно — получать очное им было просто некогда (в целом среди судей доля заочников — 46%).
Профессиональный опыт, полученный в аппарате судебной системы, не плох сам по себе. Он дает возможность основательно узнать работу судебной машины изнутри, научиться на практике вести процесс и справляться с большой нагрузкой. Но он же формирует привычку к субординации и оценке работы по формальным показателям (скорость, точность). Главной задачей в процессе становится качественно разрешить дело «по всем правилам», а не разобраться по существу. Опрос судей показывает, что специфическими чертами профессиональной субкультуры судей, вышедших из аппарата, является ориентация на законность, формализм и эффективность в противовес справедливости и автономии.
Председатель Мосгорсуда Ольга Егорова прямо говорила в интервью, что набор из аппарата стал основной кадровой стратегией судебной системы: «Мы стараемся сами кадры воспитывать. Первый резерв — это помощники судей и секретари судебного заседания. Они знают работу системы изнутри, видят все ее трудности и к моменту назначения на должность судьи в целом готовы к профессии. Если секретарь начинает свою работу с хорошим судьей, то уже никогда из судебной системы не уйдет».
Судьи из прокуратуры и органов
Следующие по значимости источники судейского корпуса — прокуратура (20,8%) и правоохранительные органы — Следственный комитет, МВД, ФСИН (в сумме — 17,5%). Обе группы представляют «сторону обвинения», а став судьями, обычно специализируются на рассмотрении уголовных дел.
Судьи из прокуратуры и «органов» — в основном мужчины, они обычно становятся судьями в более старшем возрасте, чем их коллеги, пришедшие из аппарата, и имеют больший профессиональный опыт. Судьи из прокуроров больше склонны к самостоятельности и готовы противостоять давлению — возможно, потому что исторически прокуратура имела широкие полномочия. Они не возражают против открытости процесса и публикации решений (а вот бывшим сотрудникам органов это не нравится).
Представители других юридических профессий — адвокаты, юрисконсульты, преподаватели права, нотариусы — представлены хуже, на всех на них в сумме приходится меньше трети судей. При этом в отношении адвокатов есть устойчивый негативный стереотип. Вот как описывал это в ходе опроса районный судья: «Дело в том, что за каждым адвокатом есть своя история и свой шлейф. Кто сколько берет, кто сколько заработал, кто сколько под судью берет… И если адвокат, которого знают, скажет: «Я хочу быть судьей», я не уверен… То есть экзамен квалификационный он сдаст, но чтоб квалификационная коллегия пропустила адвоката в судьи…»
Сложившаяся система отбора судей нацелена на поиск компрометирующих сведений, и в таких условиях кандидат с более продолжительным и разнообразным профессиональным опытом проигрывает хорошо проверенному кандидату, проработавшему под пристальным присмотром старших коллег.
Закон выше справедливости
Когда судей спрашивают, в чем они видят свою главную задачу, справедливость они ставят только на третье место — после защиты прав граждан и законности. Такой легализм позволяет судьям не задавать вопросы, которые должны были бы быть заданы при разрешении многих дел. Судьи любят пословицу «закон суров, но это закон». Главными качествами судьи они считают знание буквы закона и обеспечение требований закона в ходе судебного процесса. Впрочем, надо отметить, что судьи, специализирующиеся на уголовных делах, ценность справедливости ставят несколько выше, чем судьи, разрешающие преимущественно гражданские и административные споры.
Судья — человек чрезвычайно загруженный. В среднем он рассматривает в первой инстанции четыре-пять дел в рабочий день, а мировые судьи — и вовсе 11. Более трех четвертей судей говорят, что они часто задерживаются на работе.
Из-за высокой нагрузки у судьи остается мало времени на контакты с внешним миром. Поэтому, согласно опросам, они очень большое значение придают семье: 88,4% судей выбрали вариант, что семья для них «очень важна». Если в этом вопросе средний россиянин с судьей, скорее всего, согласился бы, то по другим пунктам между ними наблюдается большая разница. Друзья, свободное время, религия, политика — все это оказывается куда менее важным для судей, чем для обычных россиян.
Утрируя, можно сказать, что судья превращается в рабочего на конвейере и оказывается отрезанным от внешнего мира. Чем более бюрократизирован и ограничен буквой закона процесс принятия решений, тем больше судьи превращаются в чиновников и тем больше они уважают аппаратную школу. «Почему иногда, может быть, мнение складывается в пользу работника аппарата суда? — рассуждает судья в ходе интервью. — Потому что он уже был в конвейере, он готов. Я завтра его ставлю, и он у меня уже работает в полную силу, а когда приходит со стороны, не всегда бывает готов, глаза большие, и не знает, что делать…»
Чтобы стать судьей, нужно сперва узнать жизнь
В мире есть две основные стратегии назначения судей.
В одних странах, например, в США и Великобритании, судья — венец юридической карьеры. Сперва юрист должен доказать свою честность, знание законов и преданность праву долгой работой в качестве прокурора и адвоката. Долгой — это значит, что репутацию человек нарабатывает не менее 20 лет, а то и больше, и только после этого может стать судьей.
В других странах, например, во Франции и Германии, наоборот, кандидата начинают готовить в судьи с университетской скамьи. Но в ходе этой подготовки будущий судья не только сдает многочисленные и очень сложные экзамены, но и приобретает необходимый ему жизненный и профессиональный опыт в ходе разных стажировок — в судах, в прокуратуре, в адвокатской конторе, в неправительственной правозащитной организации. Только так кандидат может получить представление о разных видах юридической деятельности, а комиссия по назначению — собрать несколько независимых мнений о кандидате. После назначения молодой судья еще два-три года не будет допущен к самостоятельному рассмотрению дел.
Не такова система в России. Сегодня отбор судей сфокусирован на проверке биографии и поиске компрометирующих данных. В этих условиях шансы получить должность судьи имеют люди с наиболее короткой профессиональной биографией и минимумом связей за пределами семьи.
Тут следовало бы поменять как минимум две вещи.
Во-первых, установить, что кандидат в судьи должен сперва узнать жизнь — скажем, поработать минимум три года в юридической профессии, связанной с судом — прокурором, адвокатом, помощником судьи. И еще минимум три года — в не связанной с судом области, юрисконсультом, например. Наличие разнообразного опыта должно стать обязательным.
Во-вторых, надо создать систему подготовки судей до назначения на должность судьи, а не после, как сейчас. Она должна включать и теоретическую подготовку, и развитие профессиональных навыков с обязательной стажировкой в одном из судов, выбранном путем жеребьевки. В ходе такой подготовки кандидат сможет показать не только свои юридические знания, но и психологические качества, культурный багаж и т. д. Результаты этой подготовки должны учитываться при проведении конкурсного отбора.
Эти две меры позволят России начать постепенное улучшение качества судейского корпуса.
Источник: Такие дела.
