С заниженным объемом правоохранительных услуг система умеет бороться, а вот с качеством ничего поделать не может
Нобелевский лауреат по экономике 2014 г. Жан Тироль в 1980-х гг. разработал концепт, который помогает многое понять в российских реалиях. Это понятие «скрытого сговора» (tacit collusion). Явный сговор — это результат сознательной деятельности участников рынка, они осознают заключение некоторой договоренности. Термином же «скрытый сговор» обозначается рыночная ситуация, в которой общее произведенное благо при тех же затратах оказывается меньше, чем в условиях нормальной конкуренции.
Некоторые участники скрытого сговора получают дополнительный выигрыш. В ситуации, когда конкуренция низка или почти отсутствует, а потребитель не индивидуализирован или в силу высокой информационной асимметрии не может адекватно оценить качество предоставленной услуги, у групп поставщиков может возникнуть соблазн поставлять продукт все более и более низкого качества, максимизируя свою прибыль. Например, если качество дорог никто не контролирует и создать действенный механизм гарантий качества нельзя, то поставщики будут все дешевле и дешевле продавать асфальт все более низкого качества, а строители — использовать его, снижая свои издержки.
В России рынков, где может возникать скрытый сговор, очень много. Часто единственный поставщик — условный монополист, на многих рынках это государство. Однако (и этот тезис тоже заслуга Тироля) то, что кажется нам монополией, на деле может быть сложно организованным объединением различных экономических игроков, между которыми и возникает сговор. Например, в случае с водоснабжением наряду с водоканалом есть поставщики труб, ремонтные службы, система водозабора. У каждого из этих игроков есть свои интересы, очень часто они оптимизируют расходы за счет конечного потребителя. Эти игроки давно работают вместе по устоявшимся правилам, так что когда кто-то из них начинает вести себя «излишне добросовестно», то снижает как минимум свою прибыль, а часто и прибыль своих контрагентов. На практике за таким поведением, показывает Тироль, следуют санкции от партнеров.
Примерно то же происходит в сфере правоохраны. Продукты под названием «общественный порядок» и «уголовное преследование преступников» поставляет нам сложно организованный союз различных участников. В него входят различные подразделения полиции, следователи, прокуроры, суды. Заказчик и потребитель производимых благ — все общество. Но никаких механизмов контроля у потребителя нет.
Наиболее выгодное поведение для низового полицейского — раскрывать максимальное количество простых случаев. Следователь работает так же: его отчетность — это количество направленных в суд дел (по категориям). Его задача — отфильтровать все сложные дела и добиться поступления максимально простых, которые и направить в суд. Стимулы прокуратуры и суда почти совпадают с полицейскими и следствием. Для них не критично количество дел, но чем проще дела, тем меньше времени уйдет на их рассмотрение.
Гражданин, как правило, не имеет возможности оценить качество предоставленных услуг и уж точно не может повлиять на него — и даже на их объем. Если с заниженным объемом система более или менее умеет бороться через количественные нормативы, то с качеством ничего поделать нельзя. Самое рациональное поведение для всех участников системы — снижать качество и свои трудозатраты. В этом совпадают интересы всех участников цепочки, которые производят уголовные дела. То, что снижает нагрузку на следователя, как правило, снижает и нагрузку на судью. Те, кто пойдет на такой «сговор», в кратко- и среднесрочной перспективе будут успешнее коллег. При этом сами участники могут и не понимать, что они включены в сговор.
Как противостоять таким тенденциям? Очевидно, Россия не первой сталкивается с тем, что при определенных условиях рыночная логика стимулирует поставщика снижать качество услуг. Главный рецепт — развитие конкуренции и демонополизация рынков. Но в сфере правоохраны говорить об этом сложно. Поэтому должны запускаться компенсаторные механизмы. Если нет конкуренции, которая понуждает производителя повышать качество услуг или снижать цену, должны возникать иные стимулы, заставляющие его работать лучше — или хотя бы не хуже. Что для этого нужно?
Первое условие — прозрачность. На таких рынках информационная асимметрия между поставщиком и потребителем должна быть сведена к минимуму. Вся информация, которая касается работы правоохранительных органов, должна быть размещена в открытом доступе с максимальной детальностью, кроме случаев, когда ее публикация создает опасность для людей. Количество заявлений, преступлений, административных правонарушений и их структура — все это должно быть известно с детальностью до района, а лучше — до административного участка. Тогда у граждан начнут появляться вопросы из разряда «а почему у соседей лучше?». Ведь сейчас даже активные жители этой информацией не располагают.
Другой ключевой механизм — включение граждан в управление и принятие кадровых решений. Если поставщик некачественных правоохранительных услуг (в отличие от ситуации на коммерческом рынке) не может разориться и уйти с рынка, то от их качества должна зависеть хотя бы карьера руководителя. И оценивать работу правоохранителей должны не вышестоящие руководители (это ведет лишь к работе на показатель), а население.