Независимость судей не требует отказа от профессионального обмена между судьями и адвокатами
Независимость российских судей обеспечивается нарастающей формальной их изоляцией от гражданских юристов, прежде всего от адвокатов.
Крымские адвокаты в недоумении. Этим летом их впервые не пустили на обучающие мероприятия, организованные для ставших российскими крымских судей. Это оказалось для адвокатов совершенно неожиданным ограничением в профессиональной сфере: раньше обсуждения судебной практики проводились совместно.
Российская практика предполагает все большую изоляцию судей от внешних контактов. Она обосновывается борьбой за качество правосудия. В условиях высокой нагрузки гарантии пожизненного содержания для судей создают стимулы для выхода в отставку сразу после отработанного срока. Судейский корпус активно обновляется, что повышает значимость требований, предъявляемых сегодня к будущим судьям. По данным недавнего опроса судей, проведенного Институтом проблем правоприменения, средний возраст российского судьи — 43 года. Это значительно ниже среднего возраста судей в других странах.
Требования к кандидатам постоянно ужесточаются. Для претендента сегодня важно не только отсутствие судимости и достойная биография. Не приветствуется даже наличие административных штрафов. Копеечная задолженность по оплате налогов может оказаться проблемой. Оценивается не только наличие юридического стажа, но и сфера предыдущей профессиональной занятости.
Снижается доля представителей негосударственного сектора (включая адвокатуру и нотариат) среди недавно назначенных судей. Среди судей, назначенных до 1991 г., каждый четвертый имел опыт работы в адвокатуре или нотариате. Хотя официального запрета на профессию судьи для представителей адвокатского сообщества нет, результаты исследования фиксируют крайне низкую долю бывших адвокатов среди судей. Адвокатская профессия была основным профессиональным опытом лишь для 7% представителей судейского корпуса. Для сравнения: 30% опрошенных судей имеют основной опыт работы в аппарате суда, 21% — в прокуратуре и еще 11% — в следственных органах. Закрытость судейского корпуса от гражданских юристов особенно очевидна для адвокатов.
«Чистота помыслов» кандидата в судьи, помимо оценки личности и личного профессионального опыта, определяется также характером его родственных связей (не обязательно самых близких). Родственники претендента на должность судьи не должны проживать за границей, иметь судимость и темные пятна в биографии. Одновременно ужесточаются требования и к сфере профессиональной занятости близких родственников потенциальных судьей. Например, как препятствие к работе в должности судьи рассматривается наличие близкого родственника среди действующих судей в этом же регионе либо наличие родственника-адвоката.
А вот занятость в правоохранительном секторе не трактуется как условие ангажированности кандидата. Назначению будущего судьи может помешать одно лишь наличие семейных связей в судейском сообществе региона или среди тех, кто представляет сторону независимых гражданских интересов. Практическим выходом становится смена профессии одним из родственников или переезд кандидата в другой регион. В перспективе это приведет к ослаблению юридических династий и снижению авторитета всех юридических профессий.
Стремление к очищению судейского корпуса от малейших подозрений в необъективности и заинтересованности уже приводит к обратному эффекту. Разрываются связи внутри юридической профессии — не только на уровне семьи, но и внутри юридического сообщества. Судьи стараются отгородиться от малейших подозрений в ангажированности, демонстрируя «стерильную» независимость, и отказываются от сотрудничества с независимыми юристами.
Если в некоторых регионах России совместные публичные обсуждения правоприменительной практики между адвокатами и судьями были допустимы еще три-четыре года назад, то сейчас практика рабочих совещаний практически исчезла, показывает исследование ИПП. Хотя судьи заинтересованы в профессиональных адвокатах и совместные совещания были важным каналом для профессионального обмена. Теперь этот обмен затруднен.
В результате правоприменение становится менее динамичным. На смену рабочему взаимодействию внутри юридического сообщества пришли суррогатные формы в виде случайных встреч на публичных мероприятиях или обмен мнениями на уровне личных контактов между судьями и адвокатами. Хотя именно для снижения значимости подобных связей и затевалась борьба за репутацию судей.
Публичная изоляция судей и дальнейшее ужесточение требований к кандидатам в судьи, задуманное для исключения коррупционного фактора, приводят к обратному результату. Независимость судей не требует отказа от профессионального обмена между судьями и адвокатами. Но нынешняя борьба за стерильность судейского корпуса наносит вред юридической профессии, воздвигая ненужные барьеры для обмена практикой.
