7 фактов о дисциплине, которая изучает принципы работы правовых норм и законов
Ведущий научный сотрудник ИПП, Кирилл Титаев, рассказал ПостНауке о социологии права, правоприменении, технологии соблюдения законов и повседневных практиках работы прокуратуры
Социология права — отрасль социологии, которая оказалась в России едва ли не полностью забытой, хотя именно в России проблематика, с которой она работает, актуальна практически для каждого человека.
Социология права — это направление, которое пытается понять, как работает закон. Но не тот, что написан в красивой книге с золотым обрезом, а закон, с которым вы сталкиваетесь каждый день, когда вас останавливает инспектор ГАИ, когда вы идете в паспортный стол, когда вы общаетесь с полицейским в метро или на улице. То есть тот закон, который не написан в книгах, а который «происходит» с каждым из нас в жизни с той или иной регулярностью.
Социология права возникла в конце XIX — начале XX века. Существуют разные версии того, от какой точки отсчитывать ее развитие. Наиболее популярная версия — начинать счет с книги 1913 года «Основоположения социологии и права», написанной австро-венгерским чиновником, работавшим на далекой восточной окраине Австро-Венгрии, Ойгеном Эрлихом.
В России социология права до революции была очень популярна. Ее начало связывают с работами Сергея Муромцева 70-х годов XIX века. Но что важно понимать? Вся социология права начиная с XIX века и, пожалуй, до середины XX в России, Германии, Австрии, Франции, Соединенных Штатах — это теоретическая социология права. Основной вопрос, ответ на который ищут социологи права, — это вопрос о том, откуда берется право. На этот вопрос предлагаются некоторые социологические ответы: право возникает из договора, право возникает из неких общих стремлений, право возникает как неизбежная социальная универсалия. Практически во всех случаях за редким исключением это просто рассуждения о том, что же такое право с опорой на некоторую социологическую аксиоматику, да и то не всегда. Именно поэтому довольно часто социология права считается юридической, а не социологической дисциплиной — слишком уж она похожа на странного отечественного монстра под названием «теория государства и права».
С 1928 года начинают появляться работы (первой стала статья Торстейна Селлина «Черный преступник. Статистическая заметка»), которые пытаются эмпирически протестировать те или иные положения не столько социологии права, сколько просто здравого смысла по отношению к закону и праву. Исследователи пытаются разобраться с тем, как право на самом деле работает. Сейчас мы совершим большой скачок, пропустив период развития с 1913 года, когда идут теоретические дискуссии, и окажемся в начале 60-х годов, когда в первую очередь в англо-американском мире, но заодно в Германии и Франции происходит эмпирический прорыв в социологии права. Люди, которые занимались исследованием правовых феноменов в рамках криминологии, статистики, экономики, начинают объединяться в несколько важных движений. Это движение «Право и общество», движение за эмпирические правовые исследования, новый правовой реализм, изучение живого права и так далее. Именно в этом прорыве социология права получает второе рождение и черпает вдохновение по сию пору.
Современная социология права — это эмпирические исследования того, как на практике работает тот или иной закон, та или иная правовая норма или правовой принцип. Например, как конкретный сотрудник полиции понимает презумпцию невиновности, как это отражается в его действиях и как это в результате сказывается на поведении всех участников расследования уголовного дела. Это вопрос о том, как судья понимает, в каких пределах он должен выносить наказания, и как он определяет, какое наказание получает конкретный человек. Мы не можем это рассматривать с точки зрения психологии, ведь существует одно важное ограничение, которое делает эту проблему предметом социологии, а не какой-то другой науки. Дело в том, что мы наблюдаем социально зависимые устойчивые регулярности. Мы наблюдаем закономерности. Мы видим, как срабатывают те или иные социальные механизмы в ситуации, когда происходит то, что мы называем правоприменением, или применением закона. Это один из основных фокусов социологии права.
К 60-м годам теоретическая социология права как отдельное большое направление умирает. Чисто теоретические работы по социологии права на данный момент являются если не нонсенсом, то огромной редкостью. Последняя книга, которую можно назвать теоретической, — это работа конца 70-х годов Дональда Блэка «Поведение права», которая была, наверное, заключительным экспериментом в области создания большой единой социолого-правовой теории. Все остальное, что мы знаем, представляет собой некоторый аксиоматический аппарат, который возникает из эмпирических работ.
Первый набор аксиоматических допущений, важных для социологии права, связан с вопросом о том, что такое закон и как его нужно изучать. Ни в одном законе не записан механизм его исполнения, это невозможно. Вопрос: как будет исполняться то или иное правило? Например, если мы запрещаем людям парковаться на остановках, как они будут понимать, что такое остановка, где запрещена парковка. А что такое парковка? Как к этому будут относиться конкретные сотрудники полиции? Как они будут использовать те пределы наложения штрафов, которые даны им законом? С какой интенсивностью они будут это делать? Будет ли в результате этот закон «соблюдаться» (хотя это слова не из социологического словаря) и если будет, то как?
Второй большой тезис социологии права заключается в том, что практика соблюдения закона почти никак не связана с ним самим. То есть существует некоторый корпус привычных рутинных действий правоприменителей или нас с вами, то есть простых людей, и любой закон в первую очередь интерпретируется через набор этих повседневных техник, полностью утрачивая, по сути, свое содержание. Например, закон 2013 года об НКО — иностранных агентах. Как исследователь, много работавший в полевых проектах, я твердо убежден, что никаких конкретных указаний прокуратура не получала. Был приказ в соответствии с законом провести проверки. Далее выяснилось, что на повседневном уровне районных прокуроров прокуратура умеет только одно: искать виновных. Если приказано что-то проверить, значит, нужно найти виноватых. И так или иначе виновные находятся и привлекаются к ответственности. Если бы исполнение было поручено, например, полицейским, то, в силу их совершенно иных техник, виноватых бы нашли не меньше сотни на страну, а больше тысячи. Министерство юстиции же не нашло бы ни одной организации. То, что мы наблюдаем, не связано с чьей-то злой волей и никак не связано с самим законом. Это социолого-правовой феномен, то есть артефакт повседневных практик работы и тех неформальных привычных институциональных техник, которые есть в пределах разных организаций.
Социология правоприменителей выясняет, кто, как и в каких условиях работает с применением закона. Это социология полиции, прокуратур, судов и так далее. Рассматривается, какие у них есть организационные стимулы, повседневные представления, техники социализации и как это все приводит к тому, что закон, написанный на бумаге, становится устойчивой технологией. Второй большой темой является то, как самые разные люди воспринимают закон и как они пытаются его применить. Закон не действует сам по себе. Для того чтобы любой закон начал действовать, необходимо, чтобы некто захотел его мобилизовать, захотел сделать так, чтобы этот закон стал действующим. Если мы просто запретим что-либо, ничего не изменится. Мы должны кому-то с устойчивой мотивацией поручить следить за соблюдением этого запрета. Соблюдение закона само по себе, без системы стимулов, возникает только там, где и без этого закона запрет бы работал: нигде не написано, что нельзя прыгать с крыш, но люди делают это крайне редко. Третьим важным моментом является изучение правовой культуры. Это некоторые социально укорененные представления о том, что правильно и что неправильно, которые опосредуют отношение к конкретному закону и действию правоприменителей. В Германии, увидев, как кто-то едет с неположенной скоростью, нормальный житель его сфотографирует и отправит в полицию, в России этого пока не происходит. Это самый простой пример того, что такое правовая культура.
Главный пафос социологии права заключается в том, что юридическое, нормативистское представление о законе не имеет никакого отношения к реальности. Закон, принимаемый и реализуемый без понимания того, кто, как и зачем будет бороться за его исполнение, — это закон, который будет действовать абсолютно не так, как думали создатели, и абсолютно не так, как рассказывают нам юристы.
Источник: ПостНаука
