Судья должен не ловить мнение начальства, а изучать опубликованную практику и принимать самостоятельные решения
Размораживание избирательного процесса порождает страсти, которые нельзя успокоить только опубликованием результатов выборов. Универсальным механизмом разрешения любых социально-политических конфликтов должен быть суд — с одним, правда, уточнением: если суд реально выполняет свою роль. Недавнее обращение чилийских судей с покаянием за бездействие в период правления Аугусто Пиночета напоминает о том, что при внешнем лоске и соблюдении формальных правил суды не всегда выполняют свою роль. Знания юриспруденции и обладания статусом судьи недостаточно для независимости.
Независимость — это не только личная позиция, но и особая внутренняя организация судебной системы, которая расширяет или ограничивает свободу усмотрения судьи. Сегодня это особенно актуально. Оценка результатов профессиональной деятельности судьи, принятая внутри судебной системы, — это управленческий инструмент для повышения качества судейской корпорации. Но одновременно он выступает средством сдерживания активности судей. Дело в том, что критерии профессиональной оценки судей стали размытыми, а привязанная к ним дисциплинарная ответственность — непрозрачной.
Формально судья может быть привлечен к дисциплинарной ответственности вплоть до прекращения полномочий за действия, порочащие честь судейской корпорации. На практике это понятие трактуется очень широко. Серьезные ошибки в виде проступков, явно бросающих тень на статус судьи, совершают единицы, но все судьи осуществляют правосудие и могут совершать в том числе добросовестные ошибки. Оценка результатов профессиональной деятельности сводится к непрерывному учету отмен и даже изменений судебных актов. При большом объеме работы, строгих требованиях к срокам рассмотрения дел и нестабильности законодательства неизбежна коррекция судебных решений в ходе обжалования. Сегодня любое количество отмен может рассматриваться как достаточное для постановки вопроса о наложении мер дисциплинарной ответственности. Если же их совсем мало, при необходимости вышестоящая судебная инстанция может целенаправленно обрушить показатели любого строптивого судьи, придравшись к судебным актам и выискивая любые ошибки. Это мощнейший рычаг в судебной власти.
Отличие судебной деятельности от чиновничьей работы в том, что решения принимаются ежедневно. Если чиновник имеет много возможностей уйти от принятия окончательного решения или распылить ответственность, то судья лишен такой возможности. В итоге поводы придраться к судье есть всегда.
Принятая сегодня практика опоры на количество отмен судебных решений имеет давнюю традицию. Согласно положению «О судоустройстве РСФСР» 1926 г. поводом для возбуждения дисциплинарного производства помимо проступков являлась даже одна отмена судебного решения (ст. 192 п. «б»). Сегодня она легализована в действующем положении «О порядке работы квалификационных коллегий судей» (п. 11 ст. 21). Но при этом в этой области никаких правил не существует. Можно не делать различий между технической ошибкой, изменением законодательства, произошедшим между принятием решения в первой и второй инстанциях, и грубыми ошибками, действительно достойными реакции судейского сообщества. В результате возникает возможность покарать практически любого судью.
Встает вопрос о том, каковы реальные правила ограничения независимости судей. Ответ на этот вопрос объединяет полярные позиции: и тех, кто заинтересован в расширении активности суда, и тех, кто стоит на позициях предсказуемости судебных решений. Для первых четкие правила механизма привлечения судей к дисциплинарной ответственности сработают на устранение неопределенности и тем самым позволят судьям стать более независимыми. Для вторых это повысит авторитет суда, так как уменьшит претензии по поводу низкой независимости судей, а также повысит убедительность дисциплинарных взысканий.
Изменить ситуацию можно, разделив причины отмен судебных актов на две большие группы. Нужно различать действительно грубые ошибки, учет которых возможен и необходим, и все остальные случаи отмен и изменений, которые не должны приводить к дисциплинарной ответственности. Эта вторая группа состоит во многом из тех ситуаций, по которым идет юридическая дискуссия, по которым нет единой позиции юридического и судейского сообщества. Если вопрос не устоялся, судья должен принимать решение в соответствии со своим усмотрением. Также в эту группу следует включить отмены и изменения в связи с изменением законодательства после завершения рассмотрения в суде первой инстанции (этот показатель может достигать десятков процентов от всех отмен). Законодательная систематизация ничего подобного сейчас не содержит. Напротив, она выстроена по принципу, согласно которому любая отмена или изменение решения толкуется как ошибка судьи.
Одной из гарантий независимости судьи должен быть конечный список устоявшихся правовых позиций (опубликованная судебная практика), который и будет определять качество работы судьи. Этот список может обновляться, но главное, чтобы он был публичен и доведен до всех. Тогда исчезнет возможность манипулировать показателями обжалования. Этот список может исчерпываться случаями устоявшейся и опубликованной судебной практики и решениями президиумов высших судов. Все остальное должно считаться компетенцией судьи, а альтернативная оценка обстоятельств дела вышестоящей инстанцией не может рассматриваться как установление ошибки. Тогда возложение дисциплинарной ответственности за качество работы обретет рамки. Важнее станет не ловить мнение начальства, а изучать опубликованную практику и принимать самостоятельные решения, что явно соответствует образу судьи.
