Есть два пути заставить закон работать в ситуации, когда реальная практика расходится с существующей правовой нормой. Можно до бесконечности ужесточать законодательство и вкладываться в принуждение к исполнению. Это значит повышать издержки и для контролеров, и особенно для тех, кого данный закон призван регулировать. А можно просто зафиксировать в законе то, что фактически уже происходит. Когда речь идет о законодательстве, регулирующем жизнь граждан или — в особенности — бизнеса, российский законодатель систематически идет по первому пути. Когда встает вопрос о законах, регулирующих поведение самого государства и его служащих, — все чаще выбирает второй.
Новые изменения в Уголовно-процессуальный кодекс (федеральный закон № 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РФ», вступил в силу 15.03.2013), резко увеличивающие права правоохранительных органов в ходе доследственной проверки и вводящие новую форму производства предварительного расследования — дознание в сокращенной форме, легализуют ключевую практику правоохранителей, которая сейчас и так существует: фактическое решение о виновности лица и реальный сбор «доказательств» происходит до возбуждения уголовного дела, на том этапе, когда ответственность правоохранителей за свои действия минимальна, а права подозреваемого ничем еще не защищены.
Особые процессуальные права появляются у обвиняемого в момент возбуждения уголовного дела; обязательства по фиксации каждого шага в расследовании по строгому протоколу появляются у оперативного работника, следователя, дознавателя тогда же. Доследственная проверка (действия по проверке сообщения о преступлении до возбуждения уголовного дела) не была никогда особенно регламентирована самим УПК — подразумевалось, что это не очень существенный момент в процедуре расследования. Перечень допустимых на этом этапе действий, результат которых сохраняет доказательственное значение, был краток. Но поскольку то, что происходит на стадии доследственной проверки, гораздо меньше отражается в статистике деятельности правоохранительного органа, меньше влияет на показатели, менее строго регулируется УПК, большинство уголовных дел в России давно уже по существу расследуются до того, как дело формально возбуждено. Формальное следствие и дознание лишь легализуют произведенные до возбуждения дела действия. Теперь этот порядок вещей будет соответствовать букве закона.
Дознавателям (сотрудникам МВД, расследующим более простые дела) новый закон при этом дает право вообще не проверять обоснованность материалов и доказательств, если подозреваемый их не оспаривает. Следователи, занятые более сложными по составу делами, будут, надо думать, смотреть на своих коллег, избавленных от тягостных формальностей, с некоторой завистью. Фактически дознаватели будут избавлены от необходимости пытаться сделать вид, что они что-то проверяют и расследуют.
Оперативнику, дознавателю и прокурору (а прокурор имеет в дознании намного больше полномочий и ответственности, чем в следствии), равно заинтересованным в раскрываемости и прохождении дела в суде, станет легче работать. Раньше после получения признания вины до момента возбуждения уголовного дела и сбора первоначальных доказательств работу оперативника приходилось хоть как-то проверять дознавателю, в деле появлялся адвокат, фигурант мог передумать, доказательства все-таки надо было собрать с соблюдением более жестких требований, да и просто — собирал их все-таки не тот же самый человек, который добился признания вины от подозреваемого. Теперь же — материалы проверки, признание вины, 15 дней на сбор характеризующих данных и составление обвинительного постановления без обязанности этого «другого человека» проверять обоснованность доказательств. Дальше — суд, приговор. Действительно экономия времени и сил, как и заявлено. Велика ли экономия? Немала. В 2012 г. было раскрыто 637 000 таких преступлений, которые расследуются в форме дознания; на них приходится 510 000 фигурантов. Это около половины всех раскрытых в России преступлений, в том числе две трети от раскрытых МВД.
Скажем честно: текущего положения вещей новый закон не ухудшит. По данным Института проблем правоприменения, в делах 82% лиц, материалы по которым направлены в суд, содержится признание вины. Это положение достигается благодаря двум моментам. С одной стороны, правоохранительные органы изо всех сил стараются не возбуждать дела, в которых неочевиден виновный, т. е. такие, где вообще что-то нужно реально расследовать. С другой — суды практически не оправдывают, а прокуроры практически не прекращают уголовные дела, где действия правоохранителей, участвующих в расследовании, вызывают какие-то сомнения. Так что послабления дознавателям реально только легализуют сложившуюся практику и, возможно, не приведут к очень уж большим дополнительным злоупотреблениям. Одним из индикаторов — станут ли новой нормой злоупотреблять — будет то, как изменится соотношение «дознавательских» и «следственных» преступлений в статистике деятельности правоохранительных органов по итогам 2013 и особенно 2014 г. Однако когда-нибудь, когда в российской криминальной юстиции придется наводить порядок, хоть как-то соответствующий Конституции и современным правовым — да и просто гуманитарным — стандартам, будущим реформаторам не позавидуешь. Легализованная, защищенная правовой нормой практика становится сильным институтом, разрушить который не так просто.
