Институт проблем правоприменения продолжает исследование причин обвинительного уклона в российских судах. Напомним, что по статьям публичного и частно-публичного обвинения — дела рассматриваются в общей юрисдикции и при обязательном присутствии прокурора — доля оправдательных приговоров составляет не более 0,5%. По статьям частного обвинения — там, где не проводилось следственных действий и стороны состязаются в мировом суде без участия прокурора, — до 20%. Но дел частного обвинения в стране гораздо меньше, поэтому суммарный процент оправданий по всем составам выходит примерно 2,5%.
Как показала репрезентативная выборка из 10 000 судебных решений, 92% от всех представших перед российскими судами районного звена признали свою вину. По сути, это означает, что подавляющее большинство обвиняемых оказывается вне состязательного судебного процесса и оправдательного приговора, возможно, с расчетом на смягчение наказания. Теоретически суд может оправдать и человека, признавшего вину, но с точки зрения здравого смысла такой ход событий выглядит довольно странным. Если посчитать долю оправданных (включая прекращение дела за отсутствием состава и события преступления или непричастностью) не от всех подсудимых, а только от числа не признавших вину, то получится 3,56%. Это значит, что в одном случае из 28 обвиняемый оказывается невиновным или его вина — недоказанной.
Это говорит нам о нескольких важных вещах. Во-первых, о том, что обвинительный уклон рождается уже на следствии. Откуда берутся 92,3% признаний? Основная причина лежит в системе отчетности и организации работы полиции и следствия. Решение о виновности человека принимается еще до его привлечения к уголовной ответственности. Не на суде, не в ходе следствия, а до момента предъявления обвинения — в ходе доследственной проверки и оперативно-розыскной работы. Дело в том, что «выпустить» человека для следователя — это согласно существующим ведомственным правилам гарантированно получить если не взыскание, то серьезные проблемы и лишение премии. В результате примерно на 1 млн осужденных в год приходится менее 3000 реабилитированных на следствии. Таким образом, следователь, предъявляя обвинение, ошибается один раз из 300. То есть нормальный следователь ни разу не ошибается за свою карьеру.
Как можно достичь такой эффективной работы? Есть три основных способа. Первый — это любой ценой не принимать заявления у граждан по делам, по которым есть хоть какие-то сомнения в том, что удастся найти подозреваемого и железные доказательства его виновности. Второй — не предъявлять обвинение до тех пор, пока следователь не уверен на сто процентов в том, что дело не развалится в суде. И, наконец, третий — если уж обвинение предъявлено, то добиваться обвинительного приговора любой ценой. Все эти механизмы работают вместе.
Признание подсудимого оказывается основным моментом, определяющим характер уголовного процесса. Оно облегчает работу следователя и прокурора, подписывающего передачу дела в суд, снимает моральный груз с судьи, выносящего обвинительный приговор. Поэтому к вопросу о причинах обвинительного уклона в суде надо добавить вопрос о причинах признания вины и способах его получения на следствии. Как мы уже писали, расчеты показывают, что ни явка с повинной, ни согласие на особый порядок рассмотрения дела в суде, предполагающий признание вины, не приводят к реальному смягчению наказания, как это обещает Уголовно-процессуальный кодекс. А распространенное в обществе представление о том, что суды никого не оправдывают, снижает мотивацию обвиняемого на отстаивание своей позиции в суде.
Второй важный момент, который следует из наших расчетов, состоит в том, что в России есть две группы подсудимых. Среди обвиняемых есть 8% человек, которые не признали вину и, следовательно, готовы бороться за реабилитацию. У них есть шансы на состязательный судебный процесс, и суды, возможно, относятся к ним с большим вниманием. В отличие от основной массы, которая гарантированно выходит из зала суда с судимостью или тюремным сроком, у этой небольшой группы есть некоторые шансы на оправдание. Среди них гораздо меньше безработных (48,8% вместо 75,5% среди признавших вину) и гораздо выше доля белых воротничков (35,5% против 8,3% среди признавших вину). Среди них чаще встречаются горожане и реже — люди с неславянскими фамилиями, и они, как правило, не находились под стражей до суда.
С точки зрения статистики, таким образом, видны два типа поведения обвиняемых, которым соответствуют два типа судебного процесса. Один — процесс конвейерного типа для массовой маргинальной преступности, ориентированный исключительно на поддержку позиции следствия и гособвинения. Другой — тот, в котором судьи вынуждены рассматривать дела более внимательно ввиду активной позиции обвиняемых и их более высокого социального статуса.
