Доверие как культурный институт в свое время был описан Фрэнсисом Фукуямой в работе «Доверие» и Робертом Патнэмом, и определялось через готовность людей к объединению. Другими словами, доверие тесно связано с понятием «гражданского общества», которого, как мы знаем, в России никто не видел, ввиду того, что у нас дефицит доверия имеет системный характер и ведет, в конечном итоге, лишь к правовому нигилизму. В правовом поле дефицит доверия как оценочное понятие направлен именно на судебную систему. Независимость судей – краеугольный камень существования судебной системы и инструмент повышения доверия. Другими словами, чем выше зависимость суда от других ветвей власти, тем меньше доверяют суду, и наоборот. Легальное определение данного конституционного принципа закреплено в ст. 120 Конституции РФ: «Судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону» и в ряде других актов (ст. 8 ГПК, ст. 5 АПК, ст. 9 Закона «О статусе судей в РФ»). Согласно ч.2 ст. 8 ГПК РФ и ч.2 ст.5 АПК, судьи рассматривают и разрешают гражданские дела, в условиях исключающих постороннее на них воздействие. Любое вмешательство в деятельности судей по осуществлению правосудия запрещается и влечет за собой установленную законом ответственность.
Однако при реализации данного принципа на практике, все начинает выглядеть не столь однозначно и просто. При исследовании независимости судей можно выделить два фактора, которые влияют на степень независимости: объективный, связанный с особенностями организации труда суда, сложной иерархичностью источников права и размытостью их применения (анг. fuzzy legality), и субъективный, заключающийся в самой готовности судьи использовать принцип независимости при отправлении правосудия. Начнем с объективного фактора. Так, в последнее время даже основные гарантии независимости судей подверглись определенной эрозии. Вот только самые убедительные примеры:
1. Сроки. Судьи, назначаемые на пожизненный срок, обладают наибольшей независимостью. Чем больше срок службы судьи, тем меньше возможность, что на судью будет оказывать влияние его заинтересованность в получении очередного назначения. До 2001 года в России судьи назначались пожизненно. В 2001 году установлен предельный возраст для судьи – 65 лет, и срок для председателя суда и заместителей – 6 лет, а также запрет на назначение этих должностных лиц более 2-х раз подряд. Однако в нарушение ст.121 Конституции мировые судьи должны проходить переназначение каждые пять лет. И вопрос об уравнении в статусе мировых судей и судей районных (федеральных) судов отложен до 2012 г. Таким образом, судьи даже одной юрисдикции (общей) не равны между собой в статусе, что приводит к тому, что мировая юстиция полностью зависит от региональной власти. Зависимость мировой юстиции от региональных властей проистекает из двух оснований. Первое, аппарат мирового судьи финансируется за счет средств регионального бюджета и курируется региональной властью. Второе, для назначения и переназначения, мировые судьи утверждается депутатами региональных законодательных собраний.
2. Несменяемость. Это невозможность смещения судей с должности иначе, чем за поступки, позорящие честь и достоинство судьи, либо умаляющие авторитет судебной власти. Право лишения судейской мантии имеет только квалификационная коллегия судей. После изменений, внесенных в 2001 году, судью можно сместить с должности за совершение дисциплинарного проступка и нарушение положений Кодекса судейской этики, а председателя суда и заместителей – за ненадлежащее исполнение своих обязанностей. Таким образом, перечень оснований для смещения судьи с должности значительно расширен. На состоявшемся в Москве в начале декабря 2009 г. VII Всероссийском съезде судей было принято Постановление о «Проекте нового Кодекса судейской этики», в котором в п.1 ст.2 закреплено, что действие данного Кодекса распространяется не только на всех судей РФ, но и судей, пребывающих в отставке. Если мы обратимся к составу ККС, то мы, кроме представителей военного, арбитражного и судов общей юрисдикции, увидим представителей от общественности, от региональной исполнительной власти (обычно на уровне департамента по законности и правопорядку) и, конечно, представителя Судебного Департамента на уровне главы отдела кадров. Очень часто, представления в ККС на своих подчиненных пишут председатели судов. Хотя из п.1 ст.6-2 Закона «О статусе судей в РФ» прямо не следует такая подчиненность, но, например, на работе судов в Москве, мы отчетливо видим взаимосвязь между нелояльностью судей к председателю Мосгорсуда и их дальнейшим лишением полномочий. На независимость принятия решений, а, особенно, вынесение приговоров, влияет также определенная «зависимость» судьи от прокуратуры (при назначении и переназначении судьи, в прокуратуру высылается запрос по поводу судьи, поэтому при вынесении приговоров (имеется в виду оправдательных приговоров) судья всегда держит в голове «интересы» прокуратуры).
3. Неприкосновенность. В 2001 году введены дисциплинарная и административная ответственность судей, которых раньше не было.
4. Вознаграждение. В ст. 9 Закона «О статусе судей в Российской Федерации» записано, что государство предоставляет судье материальное и социальное обеспечение, соответствующее его высокому статусу. При этом для того, чтобы избежать вмешательства исполнительной власти начисление денег происходит через Судебный Департамент при ВС РФ, а не через Минюст, как было в 90-е годы. Однако, в Москве был создан отдельный механизм в виде выплаты второго оклада каждому судье за счет средств бюджета Москвы, что обеспечило 100% одобрение любого требования исполнительной власти в судах. Даже такого незаконного до абсурдности решения, как привлечение к административной ответственности за мелкое хулиганство по ч.1 ст.20.1 КОАП РФ журналистов за то, что они, выполняя свою работу, освещали очередные «неудавшиеся» марши несогласных.
Вторая причина объективного характера – это избыточная нормативность и сложная иерархичность источников законодательства. Итальянский правовед Бруно Леони на страницах своей книги «Свобода и закон» еще в 1961 г. пришел к выводу, что главным препятствием для реализации принципа верховенства права является избыточное законодательство. Для российской системы права это более чем актуально, так как законодатель вместо консолидации всей нормативной базы, лихорадочно множит нормативно-правовые акты в геометрической прогрессии, что приводит к фрустрации не только людей «с улицы», но и профессиональных юристов. Конкуренция норм не раз становилась объектом рассмотрения КС РФ. 21 января этого года в Постановлении КС РФ по делу о проверке конституционности положений абз. 4 п.3 ч.4 ст.170 АПК Конституционный Суд пошел еще дальше и придал толкованиям ВАС РФ обратную силу, что является еще одним шагом к легитимации судебного прецедента как источника права. И это еще более запутывает институциональный характер нашей правовой системы.
Второй фактор – субъективный, заключающийся в самой готовности судьи использовать принцип независимости при отправлении правосудия. Но большая нагрузка на судей объективно является сдерживающей причиной для развития у них дискреционных полномочий. Вопрос о большой нагрузки стал предметом нового законопроекта, разрабатываемого совместно судебным департаментом при ВС РФ совместно с ВАС РФ, но сомнительно, чтобы он был способен решить проблему судебной пассивности.
Во-вторых, недостаточный стаж работы и нехватка профессиональных навыков (средний возраст судьи в РФ 35–40 лет) вкупе с избыточной нормативностью толкают молодых судей к «проштамповыванию» решений, что приводит к механизации процесса правосудия.
В-третьих, мы не должны забывать, что некоторые судьи в решениях готовы отразить интересы той стороны, от которой судья получил выгоду (пример с Москвой это подтверждает).
В настоящее время даже ленивый присоединился к сонму тех, кто критикует судебную систему в России, но здесь, как с милицией: когда мы не можем решить проблему, мы обращаемся именно в суды. Вместе с тем, несмотря на вышеизложенные институциональные ограничения и в свете перманентного реформирования третьей власти, мы все же говорим о людях, которые по собственной воле взяли на себя огромную ответственность по изменению человеческих судеб. Поэтому, согласно п. 2 ст. 3 разрабатываемого Кодекса судейской этики, и руководствуясь общепризнанными принципами и нормами международного права, судья при исполнении своих обязанностей по осуществлению правосудия должен исходить из того, что защита прав и свобод человека и гражданина определяет смысл и содержания деятельности органов судебной власти. То есть только тогда, когда судья не будет оглядываться на столичного градоначальника и других представителей исполнительной и законодательной власти, общество станет доверять судебной системе и добровольно исполнять решения судов. В противном случае механизация незаконных решений в какой-то момент погребет под себя и того, кто сейчас по два десятилетия сидит в теплом начальническом кресле и топчет со своей супругой маскулинного вида любые проявления свободы. (slon.ru)
