В событиях вокруг разворачивающейся волны манифестаций, которая все меньше напоминает кампанию протеста против нарушений закона на конкретных думских выборах и все больше — массовое движение, требующее изменения самой сути политического режима в стране, примечательнее всего тот уровень и то качество самоорганизации, которые демонстрируют участники протестов. Пока государство последовательно дичало, общество, напротив, модернизировалось и наращивало социальную ткань (нормы, ценности, множественные и разнообразные связи между людьми, способы взаимодействия), преодолевая естественную трансформационную аномию раннего постсоветского периода. И сейчас общество наглядно демонстрирует, насколько, вопреки известной поговорке, оно не заслуживает того правительства, которое имеет. Несколько примеров.

Когда на избирательном участке есть наблюдатель с камерой в мобильном телефоне, а в каждой второй семье имеется компьютер с интернетом, то голос избирателя по-прежнему можно отнять, но уже нельзя украсть втихую. Это, вероятно, главный итог состоявшихся на этой неделе выборов, которые иначе и выборами-то можно бы было назвать с большой натяжкой. Сочетание новых технологий с новыми формами самоорганизации сделало возможными принципиально новые методы мобилизации закона — т. е. породило новые способы коллективного использования писаных правил, позволяющие заставить закон работать в интересах общества даже вопреки воле государственных служащих, уполномоченных применять его от имени государства. Это не значит, что закон сработает так, как было задумано законодателем, или что право восторжествует над беззаконием. Просто закон сработает — и произведет нужный людям, сумевшим его мобилизовать, эффект. Так же, как он работает и производит эффект, когда им беззастенчиво манипулируют в своих целях те государственные служащие, в чьи обязанности входит охранять его, следовать ему и подчиняться.

Несмотря на постоянное ухудшение позиции России в международных рейтингах коррупции, в стране есть примеры успешных антикоррупционных программ. Примером такого успеха стала реформа высшего образования. Введенная в 2004-2009 гг. система ЕГЭ позволила радикально снизить уровень коррупции в вузовской среде. Практически полное уничтожение взяток и блата при поступлении крайне благотворно сказалось и на уровне поборов, которым подвергаются студенты в процессе обучения. Если раньше особенно в вузах второго-третьего ряда студент имел опыт неформальных платежей уже просто потому, что оказался на бюджетном месте, то сегодня это не так. То есть введение ЕГЭ снизило не только уровень взяток и блата непосредственно при поступлении, но и уровень толерантности к коррупции в вузовской среде. Раньше все знали, что за треть студентов декан получил взятки, а еще треть — это дети всевозможных  «полезных людей». Это заставляло сотрудников закрывать глаза на мелкие прегрешения коллег и на свои собственные. Администрация же факультетов не могла бороться с этим явлением, будучи, как это было известно всем внутри вузов, сама насквозь коррумпированной.

Научный сотрудник Арина Дмитриева выступила с докладом "Авторское право в цифровую эпоху: поиск баланса интересов правообладателей и пользователей" на Конференции молодых ученых «Интернет: инновационные технологии и инженерные разработки», которая состоялась в Санкт-Петербургском национальном  исследовательском университете информационных технологий, механики и оптики.

Дискуссия о положении заключенных, возобновляемая после каждой новой смерти, пока сводится к требованиям привести в порядок условия содержания в сизо. Проблема, однако, на самом деле намного шире.