В России обсуждается необходимость реформы МВД. Как свидетельствует международный опыт, ключевыми темами для реформы такого рода всегда оказываются проблемы численности силовых структур и объемов их финансирования: небольшие, но хорошо обеспеченные материальными средствами силовые структуры, судя по всему, являются наилучшим вариантом.
Подходит ли этот рецепт для постсоциалистических стран? Для того чтобы определить, какой путь реформирования является оптимальным в данном регионе, следует обратиться к опыту аналогичных стран, которые уже проводили такие реформы. Институт проблем правоприменения проанализировал опыт постсоциалистических стран с точки зрения соотношения относительной численности (на 100000 жителей) силовиков, их удельного (на одного сотрудника) финансирования, с одной стороны, и качества бизнес-среды и уровня правовой защиты населения — с другой.
Лондонские ссыльные — уехавший Чичваркин и вернувшийся Гуцериев публично высказались по поводу своего конфликта с российскими правоохранительными органами, вынудившими их покинуть страну. Чичваркин поименно назвал членов «милицейской банды», отбиравших товар под предлогом оперативно-розыскных мероприятий. Гуцериев всячески избегал называть имена тех, кто координировал 72 уголовных дела против него. Ему теперь с ними жить и строить новый бизнес. А в отношении бывшего товарища по несчастью прощенный олигарх высказался оптимистично: мол, я решил вопрос — и Евгений решит.
По данным Верховного суда, штатная численность судейского корпуса составляет 27 380 человек (без учета мировых и военных), из них 23 297 — судьи судов общей юрисдикции и 4083 — судьи арбитражных судов. Это те люди, от профессионализма, непредвзятости и принципиальности которых зависит очень многое. Защита прав граждан. Разрешение конфликтов. Отношение к государству. Уровень справедливости как его отражает массовое сознание. Рост частных инвестиций, предпринимательства, инноваций зависит от того, способна ли судебная система защитить наиболее активных людей от тех, кто пытается присвоить результаты их усилий, будь то криминальные элементы, недобросовестные конкуренты или государственные служащие.
В Госдуму внесен проект поправок«О демонстрациях, митингах, шествиях и пикетированиях», призванных лишить людей за рулем автомобиля права участвовать в массовых акциях. Другими словами — возить на крыше своей собственной машины синие детские ведерки, символизирующие протест против засилья машин с синими мигалками, то и дело создающих аварийные ситуации на дорогах. Самый популярный вид«спецтранспорта со спецсигналом» на московских дорогах — не пожарная машина и не«скорая помощь», а новенький черный«членовоз», с ревом продирающийся сквозь трафик(на видавшей виды«скорой» так и не поныряешь между рядами, к слову). Депутаты подсуетились к случаю: раз возникла новая форма протеста, то приходится спешно принимать меры. И больше трех машин с одинаковой символикой в одном месте будут считаться незаконной демонстрацией(или митингом?), на которую надо испрашивать разрешения и согласовывать маршрут.
Проект поправок к закону«О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» привлек к себе внимание прежде всего тем, что дополнительно урезает гражданские права человека, находящегося за рулем автомобиля. Между тем этот законопроект, появившийся как паническая реакция на антимигалочное«движение синих ведерок», молниеносно завоевавшее популярность среди москвичей, может доставить серьезные неприятности и вполне пешим участникам публичных акций. Сработала довольно популярная тактика законодателей — проталкивая закон, призванный быстро решить какую-то конкретную горячую проблему, заодно, как говорится, чтобы два раза не вставать, подсунуть туда еще пару пунктиков, к проблеме отношения не имеющих, но зато дающих государственным органам дополнительные средства давления на граждан. В данных поправках таких пунктиков три.
Около 40% дел, рассматриваемых арбитражными судами, касаются споров между предпринимателями и органами государственной власти. При этом две трети исков подали в отношении предпринимателей органы государственной власти. Российское законодательство сильно ограничивает чиновников в праве самостоятельно накладывать даже незначительные штрафы и взыскивать с предпринимателей долги. Однако представители государства не научились работать с судебной системой.
Когда правозащитники рассказывают бизнесменам о вреде паспортно-регистрационной системы, бизнесмены смеются. Журналисты смеются еще сильнее. На самом деле все можно купить, говорят они. Я сам(а) жил(а) столько-то лет в Москве (Питере, Новосибирске) без прописки, рассказывают журналисты. И их можно понять.
Существование обвинительного уклона в российских уголовных судах давно уже ни для кого не секрет. Общеизвестная цифра: количество оправдательных приговоров в общем объеме вынесенных судами решений в 2008 г. составляло 0,68%. Судами в этот год было вынесено 925 166 обвинительных и 8448 оправдательных приговоров, их соотношение, таким образом, составило 110 к 1. Несколько больше дел, почти 2%, прекращены судами по реабилитирующим основаниям.
Само по себе наличие дееспособной судебной системы не гарантирует верховенства права. Более того, авторитарные режимы успешно используют законы и суды для достижения стабильности.
Некоторое время назад в журнале «Восточно-Европейское конституционное обозрение» чешско-австралийский ученый Авиезер Такер опубликовал короткую статью «Воспроизводство некомпетентности», посвященную чешскому высшему образованию. В ней он описывает родовые пороки образовательной системы, которая на постсоветском этапе пошла по пути медленных изменений, а не радикальной ломки. Это привело к фантастическому снижению качества образования и росту коррупции. Коррупция и некомпетентность выпускаемых специалистов — это две стороны одной медали. За взятки мы вынуждены выдавать дипломы плохим специалистам, а если мы не можем подготовить хорошего специалиста, то мы завлекаем абитуриента тем, что за взятки он гарантированно получит диплом.
