В новой колонке Extra Jus социолог Арина Дмитриева разбирается в связях сбалансированности решений суда и числа судей.
Исполнительные власти разных стран нередко меняют размер и состав конституционных судов. Обычно используют два механизма: добавление или сокращение количества судей и изменение пенсионного возраста. В России такое произошло в 1994 г., когда после конституционного кризиса количество судей увеличили с 13 до 19 человек. Несколько раз менялись положения о предельном сроке полномочий судьи Конституционного суда и предельном возрасте пребывания в должности. В Польше конституционный кризис, связанный с изменением состава суда, длится с 2015 г. (см. «Как польские судьи защищают свою независимость», «Ведомости», 21.11.2018).
Можно предположить, что цель – формирование более лояльного исполнительной власти суда. До сих пор эта задача решалась поправками к закону о Конституционном суде. Январские предложения Владимира Путина предполагают сокращение количества судей с нынешних 19 человек до 11 уже в Конституции. Это решение никак не мотивировано, и на первый взгляд кажется, что за ним стоят исключительно эстетические предпочтения реформаторов.
Общество заинтересовано в авторитетном суде, который быстро принимает справедливые решения по сложным делам и не является слишком дорогим. Очевидно, на правовые вопросы не бывает «правильных» ответов, но среди всех возможных вариантов всегда можно выделить «лучшие» и «худшие». От чего зависит принятие лучших?
В XVIII в. маркиз Кондорсе рассуждал о принятии решений группой и вывел теорему жюри, которая впоследствии получила его имя. Если для каждого участника вероятность принятия правильного решения больше 1/2, то увеличение размера жюри увеличивает вероятность принятия правильного решения. Если же индивидуальные вероятности принятия правильного решения менее половины, то оптимальным будет жюри, состоящее из одного человека.
Иначе говоря, если суд составляет группа компетентных судей, каждый из которых принимает «верное» решение с вероятностью хотя бы чуть-чуть больше чем 1/2, то больший размер суда будет повышать качество правосудия. Таким образом, оптимальный размер суда определяется ожидаемой социальной выгодой от принятия правильного решения: чем она выше, тем больше оптимальный размер панели. Если сложное дело рассматривается одним судьей, то потенциальные общественные издержки от неправильного решения слишком высоки.
В сравнении с одним судьей групповое решение дает более качественный результат, поэтому по мере усложнения дел размер коллегий увеличивается. С другой стороны, чем выше ожидаемые затраты на увеличение размера панели (в том числе связанные с отказом от рассмотрения других дел), тем ниже оптимальный размер панели. Добавление в коллегию дополнительных судей может также снижать качество решений, спровоцировав «проблему безбилетника»: отдельные судьи будут меньше участвовать в принятии решений. Одновременно нельзя игнорировать известный из психологии оптимальный размер малой группы, т. е. 7 ± 2 человека. Бесконечное увеличение группы увеличивает также и издержки поиска компромисса и, следовательно, ухудшает результат.
Общество хотело бы сформировать такой суд, где каждый судья будет принимать верное решение. В первую очередь мы ожидаем, что решения суда будут беспристрастны. Каждый судья приходит в суд со своим жизненным опытом, установками и представлениями о правильном и лучшем. Чем больше размер суда, тем меньше шансов, что на решение повлияет единственная крайняя точка зрения, и выше шансы на более сбалансированный результат. В такой же логике можно рассуждать и о независимости судей. Возможности внешнего влияния на решение снижаются при росте размера коллегии. Увеличение размера суда также повышает его компетентность и, следовательно, доверие к принятым решениям. Привлечение к работе суда юристов с разным профессиональным опытом насыщает процесс принятия решения большим объемом информации и позволяет рассмотреть проблему с разных сторон. Наконец, легитимность и общественное признание решений суда растут, если он гарантирует демографическое разнообразие и привлекает к принятию решений представителей разных слоев общества с несходным жизненным опытом.
Институциональные условия работы суда также влияют на определение его размера. С самого начала Конституционный суд создавался с идеей всеобщего доступа к конституционному правосудию. Это означает очень высокую нагрузку. В среднем в год суд получает около 15 000 обращений. В 2019 г. он рассмотрел около 3000 обращений и вынес 41 постановление. До 2011 г. Конституционный суд рассматривал дела двумя панелями – из 9 и 10 человек. С точки зрения эффективности работы это было оптимальным решением. Состав панелей время от времени ротировался, что позволяло обмениваться компетенциями и балансировало работу суда. Отказ от панельного рассмотрения мог привести суд в неоптимальное с точки зрения принятия решений положение, поскольку негативные эффекты роста коллегии («проблема безбилетника», издержки коммуникации) значительно перевешивают позитивные ожидаемые эффекты от роста коллегии. В итоге сейчас в Конституционном суде четыре судейские вакансии, решения принимают 15 судей.
Политолог и правовед Том Гинзбург провел сравнительное исследование конституционных судов мира и нашел, что средний размер конституционных судов, созданных после 1989 г., – 11,25 судьи. Самый маленький суд работает в Молдове и состоит из шести судей, самый большой до сих пор был в России. Но уже Конституционный суд Германии состоит из 16 человек, разделенных на два сената по восемь человек. В Германии, как и в России, право обратиться в Конституционный суд является всеобщим. Чтобы обеспечить внимательное рассмотрение дел, внутри сенатов формируют коллегии по три судьи, один из трех меняется каждый год. Коллегии рассматривают большинство дел, и только наиболее сложные дела выносятся на рассмотрение сенатов.
Возможно, авторы поправок к Конституции России оказались внимательными читателями Гинзбурга и решили последовать примеру других постсоциалистических стран, но, по-видимому, оптимальным был как раз дизайн суда, состоящий из двух панелей в 9 и 10 человек: такое устройство обеспечило бы разность жизненного опыта и демографических характеристик судей.
Автор - научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге
Источник: Ведомости
