Социолог Кирилл Титаев о цене непродуманности и невнимательности нормотворчества на примере вывода из оборота бланков строгой отчетности
Если вы были в командировке после 1 июля 2019 г., то могли заметить изменение правил требования к документам, подтверждающим фактически понесенные работником затраты.
Говоря простым языком, окончательно выводятся из оборота так называемые бланки строгой отчетности (БСО). Используя их, организация могла работать без кассового аппарата, а теперь к ним предъявляются все те же требования, что и к кассовому чеку. На любую продажу должен выдаваться документ с QR-кодом, подтверждающим, что информация прошла через оператора фискальных данных.
Правительство России, внося соответствующий законопроект, перечисляло плюсы реформы: обеспечение полноты учета выручки в фискальных целях, защита прав потребителей – теперь факт платежа точно отслеживается независимым оператором, – упрощение подключения к системе предпринимателей. Отдельного обсуждения стоит вопрос, достигла ли реформа своих целей. Однако, как часто бывает, у реформы обнаружились непредвиденные негативные последствия.
На практике после реформы, отчитываясь о командировке, сотрудник теперь должен за каждый перелет/переезд сдавать не один документ, а два: билет и кассовый чек к нему. Отдадим должное авиакомпаниям и РЖД – получить такой чек несложно. РЖД попросту присылает их на электронную почту, у большинства авиакомпаний вполне на видном месте стоит ссылка «получить чек». Тем, кто покупает билеты по старинке, в кассе, конечно, сложнее (им нужно хранить два документа). Казалось бы, мелочь. Однако попробуем дать оценку в масштабах страны.
В 2018 г. в России совершено более 110 млн авиаперелетов и примерно столько же поездок по железной дороге на поездах дальнего следования. Предположим, что треть их были «по работе». В результате реформы придется дополнительно сдавать в бухгалтерию 70 млн листов бумаги – это 350 т. Работники потратят на это как минимум 140 млн минут рабочего времени, если считать по две минуты на все действия всех участников: найти, распечатать, приложить, в бухгалтерии сверить их между собой и т. д. Получаем, с учетом отпусков, больше 14 000 человеко-месяцев работы. С учетом социальных отчислений получаем без малого 1 млрд руб. дополнительных расходов для организаций.
В масштабе национальной экономики это не очень много. Однако это явно больше, чем требовалось, чтобы внимательно проанализировать последствия принимаемого решения. Более того, затраты на анализ были бы разовыми, а этот 1 млрд руб., заплаченных за бессмысленную работу, останется с нами надолго. А всего-то было нужно вывести авиа- и железнодорожные перевозки из-под действия реформы или поменять требования к маршрутной квитанции и ж/д билету. И авиация, и РЖД и так достаточно прозрачны для налоговых органов в части продаж, а что касается гарантий для потребителя, то и маршрутная квитанция, и железнодорожный билет всегда принимались как подтверждающий документ без всякого чека.
Может быть, это мелочь? Нет, из таких мелких «карманов неэффективности», пропущенных при проектировании государственных решений, и складывается общая неэффективность экономики. 1 млрд руб. пошел на ненужные чеки. Замена в законе «высшего профессионального образования» на «высшее образование» – и десятки тысяч человек в течение года переделывают миллионы документов, чтобы на титульном листе каждой методички было не «учреждение высшего профессионального...», а «учреждение высшего образования». Таким примерам несть числа. Особенно обидно, когда они касаются сферы цифровой трансформации – важнейшего ресурса для повышения эффективности экономики. Но пока цифровая трансформация в данном конкретном случае ведет к росту количества бумаг.
Здесь хочется увидеть злой умысел или лоббизм. Все жители США заполняют сложные формы деклараций о доходах, хотя государство и так видит заметную их часть из иных источников. Формы настолько сложные, что день сдачи деклараций, 15 апреля, американцы называют одним из самых напряженных в году, в этот день растет количество дорожно-транспортных происшествий со смертельным исходом, что связывают с невнимательностью водителей. Журналистские расследования показывали, что такое положение дел – результат многолетнего лоббизма бухгалтерских компаний против упрощения системы подачи деклараций. Бухгалтеры зарабатывают на программных продуктах и консультировании, поэтому сопротивляются реформам, которые упрощают положение дел. В российском же случае никто не получает дополнительных выгод от того, что в бухгалтерию сдается в два раза больше бумаг, чем раньше. Речь именно о непродуманности и невнимательности.
Подобные мелкие истории наслаиваются друг на друга и вызывают в итоге низкую производительность труда. Две минуты на то, чтобы найти и распечатать чек. 10 минут на оформление пропуска, чтобы попасть на важную встречу в офисном центре со странной системой безопасности. 40 минут на то, чтобы постоять в пробке. Все это те самые непроизводственные потери, которые снижаются при создании нормальной среды, в том числе регуляторной.
Отечественный нормотворец, указывая в финансово-экономическом обосновании к законопроекту, что его принятие «не потребует дополнительных расходов федерального бюджета», даже не пытается посчитать, какова будет стоимость следования новому правилу и стоимость перехода на новое регулирование для бизнеса, власти и людей. А ведь именно это важнейший вопрос для любого регулирования: сделает ли оно нашу жизнь на практике лучше? И если да, то превышают ли получаемые выгоды те издержки, которые нужны, чтобы начать жить по новым правилам?
Автор — ассоциированный профессор социологии права им. С. А. Муромцева Европейского университета в Санкт-Петербурге
Источник: Ведомости, Extra Jus.
