Научный руководитель Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге, профессор социологии права имени Муромцева Вадим Волков прокомментировал Тихону Дзядко заявления председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина в «Российской газете» о смертной казни и об уплате налогов.
Дзядко: Я хотел бы поговорить о вчерашних довольно громких заявлениях председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина. Самым важным и громким его заявлением стало заявление о смертной казни, в котором ведь ничего нового не было, смертная казнь у нас есть в Уголовном кодексе, просто на нее, наверное, наложен мораторий.
Волков: Да, все правильно, она в Уголовном кодексе есть, на нее наложен мораторий. Есть постановление Конституционного суда, которое запрещает эту меру принимать. Поэтому чтобы удовлетворить запросы Бастрыкина, нужно слишком много сделать, в том числе, выйти из Венского договора.
Дзядко: Мне показалось, что это было пиаровское заявление. Мы знаем, какой процент в России жаждущих возвращения смертной казни.
Волков: Да, это просто демагогическое заявление.
Дзядко: Но поговорить мне хотелось бы не об этом, а о его интервью «Российской газете». Оно касалось налогового законодательства и налогов. Бастрыкин предложил создать движение за честную уплату налогов. «Вступившие в него бизнесмены и другие люди могли бы на личном примере демонстрировать уважение к конституционной обязанности каждого платить налоги. В частности, раскрыть налоговым органам структуру владения своим капиталом, в том числе зарубежными активами, платить налог на прибыль по месту ее происхождения, то есть в России, отказаться от использования фиктивных юридических лиц». Что за движение за честную уплату налогов?
Волков: Во-первых, все эти вещи, все эти движения происходят на фоне стремления СК и Бастрыкина вернуть те полномочия возбуждения уголовных дел по налоговым преступлениям, которые были прекращены во время президентства Медведева, как часть сокращения давления на бизнес. Сейчас Бастрыкин пытается пробить расширение полномочий так, чтобы Следственный комитет мог возбуждать уголовные дела. Это, конечно, расширит сильно полномочия, а эти полномочия применяются у нас селективно, поэтому это даст инструмент сотрудникам СК.
Дзядко: А это уже в форме законодательной инициативы оформлено?
Волков: Да. Это поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, который отматывает назад всю либерализацию законодательства при Медведеве. Вот, в чем истинный смысл. Это раз. Другое – сейчас есть борьба между ведомствами за то, кто будет наиболее активно лидировать в борьбе с коррупцией, которая объявлена как государственная политика. У нас есть Комитет по противодействию коррупции в рамках администрации президента, который фактически завязан на ФСБ. Есть полиция, в смысле МВД, которое занимается выявлением коррупционных преступлений, и они выявляют то, что потом передают в СК, который потом возбуждает уголовные дела.
По налоговым преступлениям это до сих пор Федеральная налоговая служба, только по ее представлениям могут возбуждаться уголовные дела. И теперь СК пытается нарастить свои полномочия, набрать вес и представить себя как лидера во всей этой кампании за наполнение государственного бюджета средствами силового давления. Видимо, на фоне консервативного поворота и ориентации на мобилизационную экономику, которая сейчас наблюдается, Бастрыкин активизировался и пытается решить проблему усиления своего ведомства таким способом.
Дзядко: Если говорить про эту поправку в законодательстве, дающую право следственным органам возбуждать дела, связанные с неуплатой налогов. В свое время ведь была публичная полемика в довольно острой форме между президентом и премьером на эту тему.
Волков: Ну да, в которой точка зрения премьера, скажем, не возобладала. Но вопрос остался открытым. Есть омбудсмен от бизнеса Титов, который активно пытается защищать интересы бизнеса и, в частности, понимает этот момент, когда могут вломиться с налоговой проверкой оперативники и представители СК. Это момент, который очень сильно ухудшит бизнес-климат, поставит под удар предпринимателей. А у Титова тоже есть определенные полномочия.
Дзядко: За этим стоит конфликт мировоззренческий или что-то другое?
Волков: Это сложный конфликт. За ним можно увидеть мировоззрения, они завязаны на ведомственном интересе. И вообще понятно, что предприниматели – это те люди, которые ратуют за равенство перед законом, предсказуемость налоговой политики, неповышение налогов, в принципе более либерально ориентированы. Это значит, что будем наполнять казну не с помощью давления или с помощью того, что мы будем трясти и вытряхивать налоги с помощью проверок, а с помощью развития бизнеса, улучшения делового климата. Это одна политика. А другая политика – это усиливать контроль, усиливать борьбу с экономическими преступлениями. У нас получается так, что ущерб от борьбы с экономическими преступлениями выше, чем ущерб от экономических преступлений.
Дзядко: В смысле?
Волков: В долгосрочной перспективе - ухудшение инвестиционного климата, это многие люди, бизнес которых закроется, это многие люди, которые не начнут бизнес, это многие люди, которые выведут бизнес за границу из-за того, что наращивается давление. Системный долгосрочный эффект борьбы с экономическими преступлениями гораздо выше, чем те миллионы и миллиарды, которыми хвастается Бастрыкин, что он их вернул в казну. Это упущенные возможности.
Дзядко: Если говорить про борьбу с коррупцией, то накануне была озвучена цифра в 60 тысяч, по-моему, уголовных дел.
Волков: Надо посмотреть. В основном, эти 60 тысяч – это мелкие дела против врачей, учителей, мелкого чиновника, муниципального деятеля, который взял взятку или на уровне ЖКХ. Это не та системная коррупция, которая разрушает нашу экономику. Это не откаты по госпрограммам, это не разворовывание средств в Южном федеральном округе и в кавказских республиках. Эти 60 тысяч – ну и что, 10-15 дел могут быть по своей значимости и эффектам гораздо выше, чем эти 60.
Дзядко: А на системном уровне борьба с коррупцией ведется?
Волков: Смотрите, против Сердюкова дело – его оправдали. Подмосковные прокуроры вышли на свободу и все уголовное производство, я так понимаю, остановлено. Бывший замминистр сельского хозяйства – это тоже остановлено. Те дела, которые узловые ветки коррупционных потоков, здесь ничего не происходит. А по мелочевке очень удобно отчитываться.
