Вадим Волков о том, как суды меняли решения по звонку пранкера и порочит ли информация об этом достоинство судов.
Запреты создают героев, а те запреты, которые не отражают моральные установки большинства, делают это гарантированно. Когда в начале 2016 г. первый заместитель прокурора Пермского края Сысоева С. М. обратилась в суд с заявлением о необходимости запрета на распространение на территории России записей телефонных звонков Сергея Давыдова судьям Пермского края в 2013 г., эта история с розыгрышами уже сошла на нет и мало что предвещало ей вторую жизнь. Теперь же из местного Робин Гуда Давыдов превращается в пранкера федерального значения.
Первоначально еще в 2012 г. с помощью звонка мировому судье от якобы заместителя председателя краевого суда Давыдов решил в свою пользу дело об административном правонарушении, которое велось в отношении его, затем еще раз повторил этот опыт. Поняв, что судьи с готовностью выполняют просьбы заместителя председателя краевого суда Суркова П. Н., Давыдов использовал розыгрыш для помощи своим знакомым, которые оспаривали в суде лишение водительских прав. Одновременно он записывал и комментировал свои разговоры. Возможно, какие-то звонки потом уже делались и записывались исключительно для выявления телефонного права. В сентябре 2013 г. Управление Федеральной службы судебных приставов возбудило уголовное дело по статье 294 УК РФ «Воспрепятствование осуществлению правосудия». После этого Давыдов выложил в интернет 18 записей звонков судьям и написал письма в высшие органы государственной власти о телефонном праве в судах. Суд приговорил его к штрафу в 180 000 руб. Давыдов продолжил звонить сотрудникам ГИБДД и других правоохранительных органов, выкладывая на свой сайт их записи.
Понятно, что заставить собеседника поверить в розыгрыш можно только при условии достижения высокого уровня правдоподобия. Несмотря на то что голос Давыдова не был похож на тех, кем он представлялся, интонации, паузы, формы ненавязчивой просьбы и профессиональный юридический жаргон были отработаны до мелочей, как и техника предлагаемого «правильного» решения, которого он требовал от судей (отложить дело, а потом «сделать за сроками»). Но более важно другое. Подобные манипуляции всегда основаны на воссоздании нормальной и обыденной ситуации, задающей контекст практической веры в реальность происходящего.
Мы точно не знаем, все ли записи выложил пранкер и были ли судьи, которые отказывали начальству или указывали на недопустимость такой практики. Очень хотелось бы. Но все 18 судей, разговоры с которыми выложены в сеть, реагировали на звонок «от председателя суда» так, как если бы это не нарушало их повседневных ожиданий. Судьи выражали готовность «принять во внимание», подтверждали, что просьбу поняли, и многие решения действительно принимались в соответствии с указанием того, кто называл себя председателем суда или его заместителем. Автор розыгрыша воспроизводил норму.
Большинство дел, которые фигурируют в розыгрышах, относятся к административным правонарушениям, а большинство собеседников – мировые судьи, преимущественно женщины. В отличие от судей районных судов у мировых судей нет «своего» председателя, так как нет суда, а есть участок. Поэтому прямой звонок мировому судье от председателя (или зама) суда субъекта Федерации логичен, хотя статусная дистанция здесь максимальная. По сути, розыгрыш обнажил существующий организационный механизм ограничения независимости судей через неформальную власть председателей судов.
Вся эта история имела тогда некоторый резонанс в Пермском крае и, по-видимому, так бы и заглохла, если бы не федеральный запрет.
В мотивировочной части решения районного суда от 17 февраля 2016 г., в частности, говорится, что информация, размещенная Давыдовым, «порочит честь и достоинство председателя Пермского краевого суда Вельянинова В. Н. и других судей, упоминаемых в этой информации, что подрывает репутацию не только конкретных судей, но и судебной системы в целом и может сформировать негативное отношение граждан к должностным лицам, осуществляющим правосудие, и крайне негативно отразиться на доверии к судебной системе со стороны населения, а также может повлечь за собой возникновение публичных мероприятий и протестных акций».
Ирония ситуации состоит в том, что с этими доводами судьи Бузмаковой О. В. трудно не согласиться. Ныне запрещенные материалы действительно подрывают репутацию судей и доверие к судебной системе, поскольку показывают, как в действительности могут приниматься решения. Вряд ли результаты этого эксперимента с судебной системой способны вызвать «протестные акции», как того опасается судья, но сам факт этого опасения тоже показателен. С другой стороны, наивно полагать, что запрет на распространение подобной информации укрепит репутацию судов или будет способствовать снижению напряжения в обществе. Реальный эффект пока состоит в росте общественного внимания к работе судебной системы и продолжении обсуждения путей ее реформирования, в частности изменения работы института председателей и политики кадрового набора судей.
Источник: Ведомости: Extra Jus
