Сотрудник Института проблем правоприменения Михаил Поздняков о том, как важен статус участника процесса.
Институт уполномоченного по правам предпринимателей (бизнес-омбудсмена) находится в стадии активного становления. Бизнес-омбудсмены уже действуют в 77 субъектах России, а соответствующие региональные законы приняты в 65 субъектах. Сейчас идет поиск новых форм работы, которые бы наиболее полно раскрывали потенциал бизнес-омбудсменов. В федеральном законе (подписан президентом 7 мая 2013 г.) был заложен большой объем полномочий, что требует разнообразного инструментария. Это и участие в законотворческой деятельности, и международная активность, и проведение обучающих мероприятий, конференций и круглых столов с экспертами, возможность запрашивать информацию, оспаривать нормативные акты, участвовать в проверках бизнеса в качестве наблюдателя и др.
Результаты уже есть. В 2013 г. состоялась амнистия для лиц, осужденных за преступления, совершенные в сфере предпринимательской деятельности. Она коснулась 2500 предпринимателей. Одним из приоритетных направлений в работе бизнес-омбудсмена стала помощь предпринимателям, попавшим «под каток» правоохранительных органов. Как следует из отчета на сайте федерального омбудсмена, удалось оказать реальную помощь в десятках уголовных дел. Во многом активность выстраивается как диалог с исполнительной и законодательной властью. В этой сфере сосредоточено до половины результативной активности уполномоченных (по данным сайта бизнес-омбудсмена).
Проблемным местом является сам масштаб поля, в котором работает бизнес-омбудсмен. Обилие проблем, с которыми сталкиваются предприниматели, резко контрастирует с ограниченностью реальных возможностей. Корни института бизнес-омбудсменов находятся в общественной активности, это означает, что многое делается сугубо на общественных началах. Даже развитие института не приведет к появлению подобия федерального ведомства с тысячами штатных сотрудников, где присутствует жесткая внутренняя вертикаль, идет гонка за показателями, планирование результатов и проч. (если это произойдет, можно утверждать, что институт бизнес-омбудсмена утратит свою изначальную сущность и это уже будет что-то совершенно другое).
Вместе с этим потребность в помощи предпринимателям очевидна. Существует множество частных проблем, которые требуют внимания. Поэтому актуален поиск эффективных механизмов защиты прав предпринимателей, которые при минимальных усилиях приносили бы максимальный результат.
Около 90% всех обращений, поступающих к бизнес-омбудсменам, разрешаются в арбитражных судах в порядке административного судопроизводства. Действующее законодательство наделяет бизнес-омбудсмена правом вступить в арбитражное дело в качестве третьего лица (ст. 53.1 АПК). Но проблема в том, что невозможно содержательное участие по всем тысячам дел, по которым поступают обращения. Судебное разбирательство может длиться полгода и более, а количество процессуальных действий, в том числе технического характера, может быть огромным. Эта рутина может поглотить любую активность. У уполномоченного по правам предпринимателей нет армии сотрудников на местах и нет возможности расширить свой аппарат. Вместе с этим отказываться от использования такого рычага, как вступление в судебное разбирательство, не стоит. Суд – это универсальный метод для решения почти любого конфликта, и правильное участие в его работе может дать ощутимый эффект.
Решение заключается в использовании известных форм работы, исторически зарекомендовавших себя, но ранее не применявшихся к институту бизнес-омбудсменов. Речь идет о вступлении в дело в качестве третьего лица и принятии на себя уполномоченным по правам предпринимателей роли своего рода наблюдателя – весомой фигуры, демонстрирующей, что это не совсем обычное дело. В таких случаях эффект от вхождения в дело возрастает в десятки раз.
Рост профессионализации суда привел к тому, что он превратился в структуру, встроенную в единую иерархию государственных должностей. Поэтому при рассмотрении любого вопроса речь идет в том числе и об оценке судом статуса обратившегося лица. Чем выше статус обратившегося с точки зрения судьи, как чиновника, тем выше вероятность, что обращение получит максимум внимания, а дискреция судьи будет на стороне статусной фигуры. Механика этого повышенного внимания к делам, в которых задействованы разные типы участников, имеет много измерений, тут есть и распознавание «свой – чужой», и желание судьи через возникший диалог повысить свой статус, и много других неуловимых для постороннего символов. Но главное – судья имеет хороший маркер для того, чтобы выхватить дело из потока рутины, что автоматически включает полный набор процессуальных гарантий и поэтому вероятность учета доводов заявителя возрастает в разы. Степень этого внимания можно мерить в вероятности положительного исхода для заявителя.
Например, в судах общей юрисдикции прокуратура при подаче надзорной жалобы в сравнении с иными лицами имеет на порядок больше шансов на успех. Этот алгоритм универсален и работает в разных сферах и на всех уровнях. Так, при обращении в Конституционный суд вероятность успеха у государственного органа на три порядка выше, чем у простого гражданина, и на два порядка выше, чем у профессионального представителя. Обычно эксперты объясняют это более профессиональным подходом и значимостью вопросов, по которым обращаются в суд государственные органы. Не будем сейчас оспаривать этот тезис.
Для статусного участника участие в суде сводится не к рутинному высиживанию в коридорах и написанию ходатайств, а к однократному решению – поддержать или не поддержать просителя: продемонстрировать или нет свой интерес к рассматриваемому делу.
Бизнес-омбудсмен имеет все возможности вписаться в эту игру статусов. С начала 2015 г. уполномоченный при президенте по защите прав предпринимателей и его рабочий аппарат является государственным органом. Кроме того, он наделен правом обжаловать те судебные решения, в которых ранее даже не участвовал (ч. 3 ст. 53.1 АПК). Часть дел неизбежно решится положительно на уровне первой и второй инстанций, и этот участок могут взять на себя региональные уполномоченные. А основное внимание следует направить на выстраивание диалога с окружными арбитражными судами и Верховным судом. Слабеющие арбитражные суды, лишившись своей высшей инстанции, будут заинтересованы в расширении диалога с компетентным статусным игроком. При этом речь не идет о том, чтобы уполномоченные по правам предпринимателей начинали оказывать давление на суд. Просто сам факт внимания авторитетного органа к разбирательству заставляет любой суд тщательнее относиться к доводам сторон и аккуратнее обращаться с процессуальными правами участников.
Источник: Ведомости, Extra Jus
