По-видимому, диаспоры довольно успешно контролируют поведение своих собратьев в чужой социальной среде
Гипотеза о том, что статус негражданина РФ является отдельным и устойчивым криминогенным фактором, не подтверждается.
В продолжение первого десятилетия ХХ века в США въехало более 9 млн мигрантов. К 1907 г. количество мигрантов достигло 15 на 1000 человек населения. Эта волна привела к появлению мощной реакции местного населения, направленной против мигрантов, напоминают авторы опубликованной недавно статьи американского Национального бюро экономических исследований. Перечень грехов, в которых обвинялись мигранты, походил на сегодняшний российский: мигранты отнимают рабочие места, они неграмотны и некультурны, с мигрантами связан рост преступности.
Прежде чем принимать политические решения на основе этих традиционных представлений, стоит их проверить.
Статистика судебных решений 2009-2010 гг., доступная Институту проблем правоприменения, позволяет утверждать, что среди всех представших перед судом лица, не являющиеся гражданами РФ, составляли 3,8%. Мигранты-иностранцы составляют 6-7% трудоспособного населения РФ. Основные статьи мигрантской преступности непосредственно связаны с их статусом иностранных граждан — это статьи 322 «Незаконное пересечение Государственной границы Российской Федерации», 322.1 «Организация незаконной миграции» и 327 «Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков».
Анализ обвинений и направленных в суд дел позволяет сравнить структуру преступности россиян и иностранных граждан. Среди всех представших перед судом иностранцев и россиян доля тех, кто был обвинен в убийстве, составила 2,4% для иностранцев и 2,7% для россиян; доля преступлений, связанных с сексуальным насилием, одинакова — 0,3% для тех и для других. Доля обвиненных в краже среди представших перед судом иностранцев и граждан РФ составила 25,9 и 38,7%, а по преступлениям, связанным с движением наркотиков, 7,2 и 8,9% соответственно. То есть преступность приезжих из-за рубежа отличается только в части, связанной со статусом мигранта. В части обычной преступности их поведение по своей структуре мало чем отличается от поведения граждан РФ.
Криминологи называют несколько факторов, которые могут теоретически вызывать более высокую склонность мигрантов к преступлениям. Прежде всего это демографические характеристики. На иммиграцию чаще решаются молодые мужчины, что всегда означает больший риск преступного поведения — в подавляющем большинстве случаев первое серьезное преступление люди совершают в возрасте около 20 лет. Мужчины чаще женщин оказываются вовлечены в разные формы преступного поведения.
В регрессионном анализе мы учли такие факторы, как пол, возраст, уровень образования, семейное положение, наличие детей, предыдущая судимость, изолировали влияние гражданства и оценили его влияние на вероятность совершения того или иного преступления. Анализ подтвердил, что при прочих равных иностранцами и гражданами России совершается одинаковое число преступлений на сексуальной почве. Но по всем остальным преступлениям, за исключением специфически мигрантских, вероятность предстать перед судом для иностранных граждан ниже, чем для россиян. Сложно предположить, что дела с участием иностранцев расследуются хуже или что иностранцам делают какие-то поблажки в ходе расследования. При прочих равных вероятность предстать перед судом за нанесение телесных повреждений у граждан России на 8,9% выше, чем у мигрантов. Вероятность попасть под суд за кражу для граждан РФ на 15% выше, чем для неграждан. По убийствам и по преступлениям, связанным с наркотиками, различий практически нет.
Может быть, повышенный уровень преступности характерен только для крупных городов? Анализ специфики мигрантской преступности отдельно для Москвы и Санкт-Петербурга показывает, что почти все тренды, характерные для России, сохраняются и для крупных городов. Не обнаруживается различий между иностранцами и гражданами России в частоте совершения преступлений на сексуальной почве. Но в среднем в крупных городах граждане России на 13% чаще предстают перед судом за преступления, связанные с оборотом наркотиков. Для россиян вероятность попасть под суд в крупных городах выше на 9% за нанесение телесных повреждений и на 4,3% за мошенничество, чем для иностранцев. Но в крупных городах сильно меняется поведение в части имущественных преступлений: здесь граждане России на 13% реже, чем иностранцы, оказываются осужденными за кражи.
Представления об особой криминальности мигрантов не подтверждаются статистическими данными в отношении наиболее типичных видов преступлений — нанесения телесных повреждений и краж. По другим видам преступлений склонность мигрантов к криминальному поведению может оказаться как выше, так и ниже, чем у граждан России. Иными словами, гипотеза о том, что статус негражданина РФ является отдельным и устойчивым криминогенным фактором, не подтверждается. По-видимому, диаспоры все же довольно успешно контролируют поведение своих собратьев в чужой социальной среде. Волна мигрантской преступности возникает в сознании скорее всего в силу избирательности СМИ: убийство в бытовой ссоре между гражданами РФ не является информационным поводом, в то время как, если один из участников конфликта иностранец, это попадет в ленты новостей.
Необходимость разумного регулирования миграции не вызывает сомнений. Но важно, чтобы для обоснования тех или иных мер приводились аргументы, основанные на фактах, а не на пропаганде. Надежду на то, что если выдворить всех мигрантов, то в России будет решена проблема с преступностью, следует признать несбыточной.
