Extra Jus (за пределами права) — цикл статей о праве и правоприменении в России, совместный проект Европейского университета в Санкт-Петербурге и газеты «Ведомости» Завтра ровно год, как действует закон «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов». Институт проблем правоприменения выяснил, как этот закон работает на практике. Наиболее значимое его положение — обеспечение доступа к судебным актам через интернет.
Майский опрос«Левада-центра» о коррупции лучше, наверное, было бы назвать опросом об административной ренте. Практически во всем, что относится к роли чиновничества в жизни страны, граждане демонстрируют устойчивый пессимизм. Даже на фоне 90-х гг., представляемых в официальной пропаганде как время разгула воровства и коррупции, противопоставленное нынешнему порядку, этот«порядок», оказывается, выглядит весьма бледно. Более половины(52%) опрошенных считают, что воровства и коррупции в руководстве страны сейчас больше, чем в 1990-е гг. В 2007 г. таких разочарованных было втрое меньше — всего 16%. Тех же, кто считает, что сейчас чиновники воруют меньше, чем в 90-е, осталось всего 7% — против 26% в 2007 г. Примерно так же распределились взгляды на степень влияния бюрократии на жизнь страны: больше половины опрошенных — 53% — считают, что по сравнению с 1990-ми гг. влияние чиновников возросло. Еще 36% — что не изменилось и только 6% — что оно уменьшилось. Интересно, что подавляющее большинство — 73% респондентов — полагают, что и разрыв в доходах между бедными и богатыми в России увеличился по сравнению с 90-ми.
Исследование судейского сообщества, проведенное Институтом проблем правоприменения в пяти регионах России, затрагивало в том числе и тему, которую сами судьи называют едва ли не наиболее проблемной в своей работе, — постоянный рост нагрузки на суды (количество дел, рассматриваемых судами). При большой нагрузке судьи не имеют возможности содержательно рассмотреть дело и вынуждены штамповать решения. В том числе и перегруженностью объясняют работники судов ситуацию, когда приговор на 90% копирует обвинительное заключение. На первый взгляд нагрузка на одного судью не так уж высока, особенно если учесть, что судья работает вместе с помощником и секретарем судебного заседания. Половина судей рассматривает менее 20 дел за рабочую неделю (по четыре дела в день), и лишь четверть — более 35 дел (более семи дел в день).
В прошлой колонке серии речь шла о структуре ценностных предпочтений российских судей. Напомним, опрос судей, проведенный Институтом проблем правоприменения, показывает, что главными для себя ценностями сами судьи называют законность и защиту прав граждан. Чтобы осуществлять эти ценности в своей деятельности, судья, по мнению самих же судей, должен знать букву закона (62%), быть справедливым (52,3%), быть независимым (49,3%) и быть непредвзятым (37,4%). Такова самохарактеристика российских судей. Какова же реальность их деятельности?
Проводя опрос российских судей, Институт проблем правоприменения ставил задачу выяснить в том числе ценности и нормы, которые объединяют или, наоборот, разделяют это профессиональное сообщество. Ценности носят более абстрактный характер и выражают идеи того, к чему люди стремятся, что желаемо, а социальные нормы предписывают определенные образцы поведения, необходимые для выполнения профессиональных задач. Ценности — это основа коллективного сознания, а нормы относятся к поведению, хотя не факт, что действительное поведение определяется исключительно нормами.
Институт проблем правоприменения провел первый этап исследования российского судейского сообщества как профессиональной группы. Он включал социологический опрос(анкетирование), в котором приняли участие 520 судей(418 общей юрисдикции и 102 мировых) из пяти регионов. Статистическая проверка надежности результатов опроса позволяет говорить о том, что данные выборки характеризуют и профессиональную группу в целом. Исследование дает представления о структуре профессионального сообщества, ценностях и профессиональных нормах, нагрузке, особенностях принятия решений. В нескольких статьях этой рубрики будут представлены первые обобщения.
Если бы финал этой истории не произошел непосредственно на моих глазах, я бы думала, что так бывает только в анекдотах. Итак, есть некоторое контрольное ведомство, одно из примерно трех десятков, имеющих право«нагибать и кошмарить» бизнес. Называть я его не стану, потому что во многих отношениях это ведомство почти образцовое. Компактное, с достаточно, что называется,«продвинутым» начальством, всерьез озабоченным эффективностью собственной работы, и даже крайне мало — по средним для страны меркам, конечно, — коррумпированное. Не силовики. Не долболомы. У сотрудников в массе лица приятные.
Когда мы говорим о верховенстве права, какое право имеется в виду? Скорее всего по умолчанию предполагаются законы, устанавливаемые государством и применяемые судами. Это действительно так, если формальное право укоренено в обществе и граждане принимают его в расчет при ведении дел или решении конфликтов. Но если в обществе наблюдается правовой плюрализм, т. е. сосуществование или даже конкуренция различных правовых порядков, то реализация верховенства права затруднительна, а сам принцип логически несостоятелен.
Регулирование авторских прав в интернете — очень острый вопрос. С одной стороны, все согласны, что свободный и открытый доступ к информации является важнейшим условием развития общества в современном мире. С другой — и с этим тоже не поспоришь — авторские права в интернете нарушают если не все поголовно, то регулярно и повсеместно. Регулирование авторских и смежных прав за последние полтора десятилетия должно было бы измениться столь же радикально, сколь и вся сфера производства и передачи текста, изображения, звука. Но этого не произошло, мы продолжаем жить в начале XXI в. по законам, адекватным технологии середины XX в. Если раньше правообладатели могли получать доходы от создания и продажи материальных копий, а копирайт был направлен на защиту интересов предпринимателей, купивших право на создание копий, от посягательств других, то с развитием интернета пользователи получили возможность практически неограниченно обмениваться друг с другом информацией без посредников. Как следствие, возникает вопрос о том, кто должен нести ответственность за нарушение авторских прав. Самый очевидный ответ — те, кто нарушает авторские права, и должны отвечать, т. е. пользователи.
В спорах о защите авторских прав в интернете мало кто обращает внимание на существование большой группы авторов, которые сознательно не хотели бы пользоваться теми законодательно закрепленными авторскими правами, которые в соответствии с положениями Гражданского кодекса возникают автоматически, независимо от воли автора. Теоретически сам автор может составить оригинальный лицензионный договор и определить, каким образом можно использовать созданное им произведение. На практике дело это сложное и дорогостоящее и требует специальных навыков. Если же специального договора нет, то, даже если автор открыто заявляет о том, что его произведение можно распространять свободно на определенных условиях, правовые проблемы у пользователей все равно возникают.
