Гражданские власти и полиция не видят смысла в сотрудничестве, потому что связаны по рукам и ногам своими собственными показателями и планами
Существующая система управления МВД устроена так, что все начальники отделов внутренних дел оцениваются по одной и той же схеме. Действующая система оценки допускает, что в конкретных регионах могут использоваться альтернативные схемы, но, поскольку руководители региональных подразделений оцениваются по суммарному результату районных отделов, а регионы оцениваются по стандартной методике, никаких стимулов для руководителей ГУВД и УВД вводить схемы, отличные от федеральных шаблонов, нет. В то же время криминальная ситуация и условия работы в разных регионах и районах страны сильно различаются между собой.
В ходе одного из недавних исследований сотрудники Института проблем правоприменения наблюдали ситуацию в одном из сельских районов России. Типичным преступлением в этом районе являются кражи крупного рогатого скота. В редких случаях коров убивают на пастбище и тут же разделывают. В этих случаях по оставшимся следам очевидно, что преступление имело место. Однако гораздо чаще корову увозят или угоняют за десятки километров. Тогда единственным свидетельством преступления оказывается заявление потерпевшего. При этом нужно учитывать, что корова на вольном выпасе могла просто заблудиться, утонуть в болоте или стать жертвой волков.
Местные следователи рассказывают, что московские проверяющие твердо убеждены, что в случае, когда нет явных следов преступления, возбуждать уголовное дело и признавать факт кражи нельзя. Для крестьянина же или сельхозпредприятия отказ в возбуждении уголовного дела оборачивается двойной нагрузкой. Мало того что, по оценкам экспертов, от 10 до 20% выращенного поголовья становится жертвой воров, за украденное мясо нужно еще и заплатить налоги, как будто ты продал его сам. Без возбуждения дела нет возможности получить страховку. В изученном случае интересы местных жителей поддерживает местная прокуратура, предписывая регистрировать все подобные заявления как кражи. Жители считают, что причина в том, что конкретный прокурор«из местных» и глубоко понимает проблемы района.
Однако из-за существующей в МВД системы оценки полиция в приводимом примере оказывается между молотом и наковальней. Кражи крупного рогатого скота — это больше половины совершенных в районе преступлений, а раскрыть из них удается не более 10%. Получается, для того чтобы подняться до средней по России раскрываемости в 50%, нужно из остальных преступлений раскрывать почти все. А стоит смениться прокурору или чуть сильнее надавить московским проверяющим — и система, в которой у полиции портятся показатели, сменится на систему, в которой местное сельское хозяйство станет почти нерентабельным(если полиция перестанет регистрировать пропавший скот как украденный). Локальные договоренности очень неустойчивы — дисбалансы такого рода нужно компенсировать на системном, институциональном уровне.
А ведь проблема имеет простое и изящное решение, давно уже используемое почти во всех странах мира. Система оценки полиции не может быть привязана к какой-либо унифицированной общестрановой схеме. Она должна определяться местными властями. Годовые целевые показатели(а от показателей, к сожалению, никуда не деться) должны устанавливаться для конкретной районной полиции не единым московским приказом, а комитетом, в который входят местные силовики, но преобладают представители муниципальной и региональной власти, которая видит и понимает реальную ситуацию на местах. В рассматриваемом примере это позволило бы сделать правоохранительную деятельность адекватной локальной экономической и криминальной обстановке, не создавая карьерных рисков для добросовестных полицейских.
Одновременно такие механизмы, как показывает мировой опыт, позволяют включать в решение полицейских задач неполицейские ведомства, подчиняющиеся гражданским властям, — в случае с коровами, например, вырабатывать комплексные решения с ветеринарными и медицинскими службами, без визы которых продать ворованное мясо попросту невозможно. Сейчас ни гражданские власти, ни полиция не видят смысла в сотрудничестве, потому что связаны по рукам и ногам своими собственными показателями и планами. Они отлично понимают, что такими же показателями связан партнер, следовательно, сотрудничество возможно и выгодно только до тех пор, пока договоренности не вступят в противоречие с ведомственной отчетностью.
В рамках проекта реформы правоохранительных органов, предложенного недавно Комитетом гражданских инициатив Алексея Кудрина и подготовленного экспертами Института проблем правоприменения, предполагается оптимальный с этой точки зрения сценарий. Регистрировать преступления должна муниципальная полиция, которая сама не имеет полномочий на следственные действия и поэтому не заинтересована отказывать в регистрации. Расследование нетяжких и средней тяжести преступлений, таких как кражи, например, должно быть передано региональной полиции, задачи которой ставят губернатор или региональное законодательное собрание. Тогда политика в сфере борьбы с такой преступностью(очень меняющейся от региона к региону) могла бы вырабатываться не исходя из московских команд, а с опорой на местные реалии и проблемы региональной экономики.
